Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны

- Так Вы Штирлиц?! - обрадовался Помордайский, ощущая некоторые позывы в нижней части своего тела. Съеденные двенадцать банок тушенки давали о себе знать.

- Да, - гордо сказал Штирлиц, довольный, что его все знают. - Тогда развязывайте меня скорее! Я к вам из Центра! - Помордайский скорчился и стал дергаться. Позывы стали еще нестерпимей.

Штирлиц еле-еле успел его развязать. Помордайский вскочил со стула и, на ходу расстегивая штаны, помчался искать ватерклозет. К счастью, ватерклозет и Штирлиц были соседями. Штирлиц взял для самообороны вилку и встал около ватерклозета, чтобы Помордайский не вздумал удрать. Тот удирать и не собирался: он нашел Штирлица и больше ему не было ничего нужно.

- А зачем ты ко мне из Центра, - спросил Штирлиц.

- Щас, выйду, скажу, - сказал глухо, как из бочки, Помордайский.

Штирлиц начал сосредоточенно ковырять вилкой в банке тушенки. В отличие от всяких лейтенантов НКВД он мог съесть неограниченное количество тушенки и других продуктов, чем он постоянно и занимался.

Из ватерклозета появился облегченный Помордайский, счастливо улыбающийся и на ходу застегивающий штаны. Штирлиц продолжал глубокомысленно ковырять несчастную тушенку, изображение президента выглядело настороженно; Штирлиц тоже не разделял радость Помордайского. Неожиданно Штирлиц чертыхнулся и выплюнул случайно попавшую в тушенку лимонку. Помордайский проводил взглядом укатившуюся под лестницу гранату, удовлетворенно прослушал последовавший звук взрыва и отряхнул с фуражки откуда ни возьмись посыпавшуюся побелку. Из-под упавшей лестницы вылез обштукатуренный Борман.

- Ну чего вы деретесь? - плаксивым голосом сказал он, вытряхивая из единственного сапога части мрамора от лестницы. - Человек полез поспать под лестницу, а ему - по голове ... Вот все вы такие ...

Штирлиц смотрел на него совершенно равнодушно. Помордайский радостно скалил кривые черные зубы. Увидев такую наглость, Борман достал из кармана бутылку с зажигательной жидкостью и с криком " Вот тебе! " бросил в лейтенанта. Пока лейтенант соображал, что это такое к нему прилетело, бутылка издала противное шипение и очень сильно грохнула. Когда дым рассеялся, оскорбленный вырыванием из рук банки с тушенкой Штирлиц обнаружил вместо Помордайского дырку с кусочком ясного неба и ботинки военного образца.

" По делам ушел, наверное ", - подумал русский разведчик. " Но где моя тушенка? "

Около минуты он стоял в задумчивости. Но из этого состояния его вывела та самая банка. " Ее-то как раз и не хватало ...", - задумчиво зашевелились мозги бедного разведчика. Банка была пуста. Штирлиц на всякий случай поковырял в ней вилкой, но тушенка почему-то не появилась.

Он оскорбленно принялся открывать следующую банку, так и не узнав, каких гадостей ему хотел наговорить Помордайский.

***

Примерно в середине августа Шелленберг лично обошел плантации конопли и велел " снимать урожай ". Что он имел в виду под урожаем, никто не догадался, кроме, конечно же, Штирлица. Штирлиц не любил торопить события. Он спокойно ел тушенку и ждал, что придумает бывший шеф контрразведки для переправки наркотиков в США. " Урожай " скосили и начали перерабатывать. Жизнь всех на вилле превратилась в кошмар. Круглые сутки по вилле сновали негры, пришедшие из лаборатории по переработке конопли за инструкциями. Мюллер, который очень боялся негров, потребовал, чтобы его песочницу перенесли в безопасное место. Где-то через неделю из конопли получилось что-то, что никто не видел, но что Шелленберг тщательно охранял. Поздно ночью он сидел около склада и останавливал всякого, кто пытался пройти мимо. От таких окриков Айсман, так и не привыкший к кубинским неудобствам, очень страдал и у него, естественно, пропадала всякая охота идти дальше, к ближайшим кустам.

Штирлиц понимал, что ему необходимо пробраться на склад и посмотреть, что там такое, но найти способ для этого мог только разве сам великий пакостник Борман.

- Айсман, прекратите шляться по ночам мимо моего склада, сказал однажды очень обиженный Шелленберг. - Я постоянно путаю вас с грабителями и могу в вас выстрелить.

- Попробуй только, выстрели, - сказал Айсман, сверкая единственным глазом.

- Айсман, вы идиот, - сказал подошедший Мюллер. - Когда Шелленберг вас окликает, надо не материться и не бросать тяжелые предметы, а надо закричать каким-нибудь зверем: кошкой там, собакой ...

Ободренный Айсман так и сделал.

Ночью разбуженный Шелленберг вскочил и дико заорал:

- Стой, кто идет?

- Да так ... - ответили ему из темноты.

- Что " да так "? - переспросил Шелленберг. - Ничего, - сказали ему.

- Я говорю, идет-то кто? - вежливо поинтересовался Шелленберг. - Надоел ты мне, Шелленберг. Какая разница, кто идет? Ну там, кошки, собаки, тебе-то что? Из-за тебя человек уже неделю запором страдает.