Похождения шустрого покойника

– Совершенно верно, запись стер Климов, – подтвердил капитан. – На следующий день, когда он убедился, что все прошло «хорошо» и Хонкин умер, Климов проследил, как Елена увозит куда-то Веру. Естественно, он догадался, что, кроме как в деревню к Светлане, им ехать некуда, и тут же дал распоряжение актеру следовать в том же направлении, чтобы продолжить «спектакль». Этим же вечером Климов беспрепятственно заходит в квартиру своей жены, благо ключи всегда при нем, и стирает запись на автоответчике. Чтоб уж наверняка не оставалось никаких следов!

– Скажите на милость, вот уж никогда не предполагала, что он такой предусмотрительный! Чтоб ему в аду гореть! И я была замужем за этим ублюдком, – сердито сплюнула Елена. – И все же, почему ему так не терпелось избавиться от меня, при этом оставаясь моим мужем? – вновь задала она вопрос капитану.

– Скоро узнаете, – по-прежнему упорствовал тот. – Если не возражаете, я буду рассказывать дальше. Когда мы ехали в Москву, вы знаете, что я сел в машину к Владимиру. По дороге он мне в подробностях рассказал все, что узнал от вас. Еще в доме он отдал мне пулю – ту, которая чуть не попала в Ларису. Я отдал ее на баллистическую экспертизу, которая дала заключение. Эта пуля и та, которой был убит Иван Борода, выпущены из одного пистолета.

В это время позвонили в дверь, и Светлана пошла открывать. Послышались голоса, и в комнату вошел Владимир в сопровождении незнакомого мужчины.

– Добрый день, дамы и господа, – проговорил тот с заметным акцентом и галантно поклонился девушкам.

– Прошу любить и жаловать, это представитель юридического сообщества из Италии, – представил незнакомца Владимир. – Он является поверенным Василия Петровича Рыся и специально приехал в Россию, чтобы объявить его последнюю волю.

– Что, что? Василий Петрович Рысь? – вытаращила глаза Елена. – Так это же мой отец! И почему – последнюю волю? Он что, умер?!

– Точно так, мадам, – наклонил голову душеприказчик. – Примите мои искренние соболезнования.

– И какова же его последняя воля? – прошептала девушка, моментально потеряв голос.

Мужчина присел к столу, не торопясь открыл свой кейс, и вытащил оттуда бумаги.

– Прошу внимания, господа! Василий Петрович Рысь оставил своей единственной дочери, а посему – единственной наследнице, все свое имущество, движимое и недвижимое, которое выражается в следующем:

1. Супермаркеты, в количестве трех единиц.

2. Дом площадью в тысячу двести квадратных метров в центре Милана, естественно, все имущество, находящееся в этом доме.

3. Дом на Ривьере, площадью в девятьсот тридцать квадратных метров, также, соответственно, с имуществом.

4. Машины, в количестве четырех единиц, плюс – двухмачтовая яхта.

5. Ценные бумаги на сумму четыре миллиона долларов.

Общая сумма наследства составляет тридцать восемь миллионов девятьсот пятьдесят шесть долларов семьдесят шесть центов. Поздравляю, мадам, – и душеприказчик снова слегка наклонил голову в сторону Елены.

– Семьдесят шесть центов – это круто! – глупо хихикнула Елена и, моментально побледнев, на глазах у всех благополучно свалилась в обморок.

Эпилог

– Когда уезжаешь, наследница? – улыбалась Светлана, сидя на кухне у подруги и уплетая торт «Наполеон» за обе щеки.

– Как только визу получу, – вздохнула Елена. – Век бы мне не видать этой Италии!

– Это почему же? – изумилась Света. – Италия – такая экзотическая страна! Один Рим чего стоит. Ты даже папу римского сможешь увидеть!

– Мне моего папы с лихвой хватило. Вот удружил, не знаю теперь, что мне с этим делать, – нахмурилась Елена. – Сначала бросает нас с матерью здесь без средств к существованию и исчезает в неизвестном направлении. Ни слуху ни духу о нем сколько лет не было – и нате вам… Свет, веришь, я как представлю себе, что теперь я – миллионерша, меня прямо холодный пот пробивает! Что мне с этими миллионами делать-то?

– Ой, и дурочка же ты, как я погляжу, – фыркнула Светлана. – Были бы денежки, а что с ними делать, всегда сообразишь.

– Так там же не только деньги, там же еще супермаркеты, целых три штуки, и два дома в разных концах света. Куда мне все это девать? Домой же с собой не притащишь?

– А здесь и думать нечего, продашь – и все дела. Что ты этой ерундой голову себе забиваешь? Я бы на твоем месте сейчас только и думала – как я там шикую – в Риме! Или в Венеции в гондоле с каким-нибудь темпераментным итальянцем катаюсь, – томно вздохнув, простонала Света.

– И жрешь спагетти тоннами! – рявкнула Елена, продолжив реплику подруги по-своему. – Я с тобой серьезно разговариваю, а ты… Еще подруга называется.

– Лен, ты чего бесишься, а? Что я такого криминального говорю?

– Ничего, – буркнула Лена. – Неужели ты не понимаешь, что я боюсь как не знаю кто? Я же там ничего и никого не знаю! Как я там вообще с людьми буду общаться?

– Очень просто, на пальцах, – хихикнула Света. – Язык жестов называется, его все понимают, особенно влюбленные. А если серьезно, то знай, моя дорогая, что в любой цивилизованной стране любой нормальный человек знает английский. Насколько я помню, у тебя с этим проблем нет!