Похождения Синдбада-Морехода

Дни шли за днями, недели за неделями, месяцы собирались вместе… Вот уже и год минул со дня моего возвращения. В душе затеплилась надежда, что мне удалось утолить ненасытную жажду халифа, ищущего нового и неизвестного, желающего собрать все чудеса и диковины в стенах своего дворца. Аллах подарил нам с Лейлой еще одно дитя – прелестная дочь стала новой отрадой моего сердца и игрушкой для сына. Камаль забавлялся с ней, но всегда готов был защитить малышку Фатиму от любой беды, даже если это просто паучок торопливо взбирался по своей паутинке.

Еще двенадцать месяцев собрались в год, девчушка стала ходить, а потом и лепетать. В памяти стерлись и полутемные тайные покои халифа, и его беспокойный взгляд. Я забыл, как спится на кошме и как пахнет дым костра в оазисе. Счастье и покой пришли в мою душу.

Но покой оказался призрачным. Ибо в тот день, когда Фатиме исполнилось два года, у моего порога появился скороход из дворца. С тяжелым вздохом я встал.

– Не тревожься, о мой муж и повелитель. Долгим будет твое странствие, но счастливым. Ты увидишь много островов и морей, раскроешь объятия самым гордым и прекрасным женщинам мира, но вернешься сюда, под этот кров. А мы с детьми будем ждать тебя и слушать сказки о твоих приключениях, которых не рассказывают на наших базарах только немые.

Слова моей дивной жены успокоили меня, но я еще раз удивился про себя ее всеведению и всезнанию. Хотя, надо признать, это всезнание меня всегда успокаивало. Ведь получалось-то именно по ее предсказанию – я возвращался, и с успехом.

Две детские ладошки – поменьше и побольше – помахали мне вслед, и я с легким сердцем отправился во дворец халифа. Стоял теплый вечер, цикады только начинали свою песнь. Безмолвный царедворец в этот раз повел меня не в тайные покои, а лишь указал на тропинку, что вилась меж деревьев. Я сделал несколько шагов и оказался в беседке, сплошь увитой диковинными лианами, что пахли сильно и пряно. Повелитель, приподнявшись с подушек, приветствовал мое появление.

– Здравствуй, отважный Синдбад. Давно не видели мы тебя, давно. Нам говорили, что у тебя родилась дочь… Фатима, верно?

– Да, о мудрейший. Малышка Фатима становится день ото дня прекраснее.

– Мы рады, Мореход. Но все равно решили оторвать тебя от семьи. Ибо нет среди наших подданных человека удачливее тебя. Вот уже почти два года, как посылаем мы людей в бурное море за Геркулесовы столпы. Там, как говорят легенды эллинские, лежит земля древняя и мудрая. Тайнам ее, по слухам, нет числа. А ты знаешь, как мы любим тайны. Говорят, что живут в той земле люди всесильные и всеведающие, повелевающие стихиями так, как никто из нас не умеет, собравшие знания со всего мира от дня его сотворения до конца времен.

– Повинуюсь, о повелитель. – Я поклонился. – Когда прикажешь отправиться в путь?

– Знаешь, мы желали бы, чтобы в этом странствии кроме тех, кому ты доверяешь, тебя сопровождал и мой визирь.

Я ужаснулся. Ведь визирь – глубокий старец. Его голос временами еле слышен…

– Не бойся, – халиф угадал мои мысли (наверное, это было нетрудно сделать и по выражению моего лица). – Визирь, мудрый Абу Алам Монте-Исума, вовсе не стар. И очень силен. А хилым и немощным нам просто удобно видеть его. Потому он так и выглядит. Тебе же он будет надежным спутником. И к тому же визирь знает столь много…

Я молча поклонился. Желание халифа оспорить я не мог.

– Что ж, Синдбад. Пора тебе собираться. В это путешествие ты отправишься на нашем корабле с царского причала Басры. Тебе и визирю не пристало путешествовать, как другим путникам, тем более когда вас будет охранять мое повеление и моя золотая байза.

Теперь я был не просто удивлен – я был поражен и напуган… Золотая байза – «всесильное повеление». В любой стране, на любом берегу, в любом поселении нас обязаны встречать, словно перед ними сам халиф. Любое наше желание должно быть удовлетворено вполне, будто этого хочет сам всесильный. А каждое наше повеление будет исполнено как повеление самого владыки правоверных, да продлит Аллах его годы без счета. Золотая байза – это очень суровая ответственность. За всю историю нашего города, да хранит его небесный свод, мне известны лишь четыре случая, когда повелитель даровал золотую байзу. Слова халифа взвалили огромный груз на мои плечи. Теперь я не мог ослушаться ни поступком, ни мыслью. Послушайте же, братья мои…

Рассказ о шестом путешествии

– Знайте же, братья, что каждое путешествие начинал я с покупок на нашем обильном и шумном базаре. Добрые торговцы, некогда мои товарищи, теперь старались продать мне самые лучшие свои товары. Ведь все понимали, что плохого в дорогу я не возьму, но любому будет почетно как-нибудь в кругу друзей за пиалой ароматного чая похвастать, что у него запасается для долгой дороги сам Синдбад-Мореход… Не скрою, что я этим пользовался. Вот почему мы и расходились с приятелями всегда довольные друг другом. Я получал то, чего хотел, а они грелись в лучах моего имени…