Похождения Синдбада-Морехода

– Эх, Мореход! – Фарух был здорово рассержен. – Мне уже порядком надоел этот вопрос. «Зачем приехали» да «как посмели»… Вот будь моя воля, сидел бы я дома, обнимал стан прекрасной наложницы и думал только о том, как сделать новый день спокойным и радостным… А вместо этого мы уже не первый год скитаемся с тобой по дальним странам в угоду странным желаниям нашего неугомонного повелителя.

– Да, мой друг, поверь, я бы тоже никуда не удалялся от собственного дома. И тоже мечтал бы лишь о покое и радости. Но наш повелитель, ты прав, не знает покоя, а потому…

Я обернулся к черным стенам неведомого здания и сказал громче, чем следовало бы:

– Мы появились на древней земле мудрости, ибо так захотел наш повелитель, халиф Гарун-аль-Рашид. Его манят неведомые тайны, он собирает их, как другой человек собирал бы монеты или драгоценности.

– Гарун-аль-Рашид… Неугомонный…

Голос изменился. Он был женским, низким и полным ласки, даже немного мечтательным. Чудеса творились вокруг нас. И даже великий визирь молчал. Полагаю, он, так же как и мы, был изумлен происходящим.

Бесшумно раскрылся вход – высокий и узкий портал вел нас по полутемным залам. Удивительные статуи, едва видимые в тусклом свете, улыбались загадочно. Вверх уходили бесконечные стеллажи. Свитки и таблички, книги и белые листы. Как это было похоже на хранилища библиотеки Искандера Двурогого!.. Но было и отличие – ни души, ни дуновения, ни звука. Только наши шаги гулко раздавались под высокими потолками.

– Куда мы попали? Что это за место?

– Думаю, друзья, это и есть хранилище мудрости… Мы попали туда, куда должны были попасть. Но где же люди? Кто же хранитель истинных знаний? И почему он прячется от нас?

– От вас никто не прячется, человечек!

Посреди зала появилась прекрасная и величественная женщина. Черты ее лица были безукоризненны, а одеяния необыкновенны как сон. Надменность, сквозившая в голосе, меня не оскорбила. Помнится, я даже подумал, что чем древнее земля и чем больше на ней тайн, тем презрительнее жители этой земли относятся к пришельцам…

– Так чего же хочет неугомонный Гарун-аль-Рашид? И почему послал сюда вас, а не явился сам?

– Наш повелитель собирает тайны. А мы пришли сюда по его повелению затем, чтобы самые сокровенные из тех, что будут доступны нашему пониманию, сделать и его знаниями…

Вперед выступил визирь.

– Халиф, да хранит его небесный свод, никогда не покидает дворца. Ибо только там ему доступны размышления в тишине, только там он может прислушиваться к душе своего народа. Только там его не отвлекает суета повседневной жизни и он может решать воистину великие задачи, которые достойны ума халифа.

– Ну что ж, этот урок ваш повелитель усвоил неплохо. А ты… – Женщина замолчала. Она словно прислушивалась или присматривалась к чему-то, недоступному нам. – А ты его визирь, бесстрашный и верный Абу Алам. Слава о твоих подвигах доходила до нас. Мы знаем и о твоем странствии по землям полуночи, слышали и о путешествии к полуденным землям. Теперь знаем ровно столько же, сколько знаешь и ты, но не так снисходительны к вашему царьку…

Женщина сделала несколько шагов, окинула нас всех долгим изучающим взглядом.

– Что ж, вы отважны и смелы. Наградой вам за это будут знания… Но для того, чтобы понять их, нужен не один день, нужно усердие и терпение. Готовы ли вы отдать часть своей жизни нам?

Мы в ответ лишь склонили головы. Ибо чего-то подобного и следовало ожидать.

– А если так, то присядем в этом зале. Здесь вы будете постигать науки, а потому для первого урока это самое подходящее место. Знайте же, пришельцы, что вы ступили на землю великих не в добрый час. Ибо здесь, где знания всегда были сокровищем, теперь они не нужны. Наши мудрые вожди вдруг решили, что все знания мира обретены, все тайны расшифрованы и теперь можно наслаждаться всеведением.

– Прости меня, уважаемая, – вступил в разговор визирь, – но что же тут плохого?

– Ты еще молод, визирь, и не все понимаешь. Плохо как раз то, что уже нечего разгадывать и узнавать. По мнению наших ученых…

В голосе женщины нотки печали сменились отчетливым презрением. Не очень она, вероятно, уважала этих ученых.

– Если все уже изведано, то значит, более не нужны ни библиотеки, ни ученые, ни суровая дисциплина, что необходима для познания мира… Так было решено более ста лет назад, и с тех пор в наших городах не написали ни одной книги, детям больше не надо ходить в школу…

– Это не похоже не полное знание… Больше это похоже не сытое свиное брюхо… А если детям более нет надобности ходить в школу, значит, они растут тупыми и ограниченными… – Фарух был не огорчен. Он был напуган.

– Увы, чужеземец, ты прав. Не только тупыми и ограниченными, но еще и ленивыми и падкими до удовольствий. Те же, кому скучно лишь наслаждаться и потреблять, стали изгоями. Хранители знаний изгнаны из городов. Некогда почетная роль познания стала печатью позора. А места, где раньше собирались ученые, заросли сорняками. Да и вы сейчас в стенах обители отшельниц.

– Отшельниц? – я невольно перебил мудрую женщину.