После этого разговора я полчаса рыдала в истерике. А потом – подумала и успокоилась. Во-первых, вспомнила чудный совет Карнеги и смирилась с худшим. Да, я и раньше представляла, что он может забрать Валю насовсем. И приготовилась идти на суд, на его суд, где он покажет мне все свое могущество, отсудит ребенка. А потом с каким лицом он будет смотреть в глаза и Вале, и всем своим друзьям? Представила эту ситуацию. Она показалась мне маловероятной. Скорее всего, он сейчас постарается просто шантажировать меня. Начиная с маленьких доз, он будет диктовать мне свои условия (чтобы я меньше работала и больше времени уделяла ребенку) и свое расписание моих с Валей встреч, так как почувствует мою слабость, и основное его преимущество в том, что он будет пользоваться слабостями ребенка: в этом возрасте все они тянутся за игрушками, хотят вседозволенности, внимания и развлечений. И каждый раз по приезде в Ростов он будет мне демонстрировать ее истерики и свою «добрую» волю. И мы по этому вопросу будем каждый раз скандалить. Поэтому для меня более разумно решить это один раз сейчас, чтобы не находиться под давлением все время. Тем более я выступаю в роли жертвы, и навряд ли он пойдет на то, чтобы безобразно выглядеть в глазах окружающих.
Поэтому мне надо серьезно приготовиться к тому, чтобы выиграть этот процесс. Так как тогда жертвой будет он. От меня потребуются огромные усилия, чтобы создать Вале здоровую альтернативу ее теперешним интересам. А ведь нужно еще работать, так как я только-только начинаю сама сводить концы с концами и еще не научилась жить счастливо.
Звонить я ему теперь не буду. Пусть сам беспокоится о моем настроении. А когда он позвонит, скажу: «Богдан, ты меня очень сильно напугал перспективой никогда не увидеть Валю или видеть по часам, которые ты мне сам отведешь. Я не хочу в каждый ее отъезд находиться в подвешенном состоянии. Если ты намерен лишить меня ребенка через суд – действуй, ей не так больно будет, да и для меня сразу все определится».