Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться

Весь вечер она орала в крайнем раздражении. Мы с Колей по возможности игнорировали это. Потом посыпались обвинения: раз ей дали не ту вилку, значит, ее не любят! И вообще над ней издеваются! Она просит одно (т. е. орет), просит другое – а ее не слышат. А шутки у нас дурацкие, так как мы просим ее орать еще громче.

После этого мы спокойно постарались объясниться с нею. Она на некоторое время успокоилась, а потом опять начала орать. И я, вместо того чтобы читать ей книжку, как она просила, сказала: раз я ее так раздражаю, что она со мною не может разговаривать, то мы одеваемся и идем к папе.

Поднялся рев, после которого мы на кухне проговорили по душам полчаса. Рыдая, Валя говорила, что она «никчемная и ни на что не способна» (явно чужие мысли). Я улыбнулась, взяла ее за руку и спросила: «Ты плавать умеешь?» (Это моя заслуга, что она научилась, и сейчас ее из воды не вытащишь!) Валя с надрывом: «Нет! Не умею! Плохо умею!»

Поговорили мы великолепно. Я ей показала, что некоторые вещи у нее получаются. Но общаться с нею неприятно. Я-то ее мама, и даже если она орет, я все равно ее люблю и буду общаться. Но другие – нет. Но я горжусь ею, когда вижу, что у нее классно получается читать стихи и плавать. А я хочу гордиться ею. Поговорили, что, раз у нее не получается разговаривать, можно пока просто найти какое-то интересное дело и разговаривать меньше. И еще много о чем. Потом она вздохнула, улыбнулась: «Ну что – мир?»

– Конечно.

И я отвела ее к Богдану.

Оказывается, под своими истериками и капризами ребенок скрывает свои истинные страхи – страхи своей никчемности. Это суть, которая проявляется через капризы и вопли. И в этот раз мне через это явное удалось добраться до скрытых причин.