Похождения Трусливой Львицы, или Искусство жить, которому можно научиться

Я онемела! Вот как, значит, она может поступить, когда ХОЧЕТ. И страх перед Богданом отступил на второй план, на первом осталось ее желание. Получается, что в Ростов ко мне она просто НЕ ОЧЕНЬ ХОЧЕТ! Так это же здорово! Значит, мне просто надо постараться, чтобы ко мне она ХОТЕЛА, когда мне это надо. А если нет, так и слава богу! Есть что-то, что она может хотеть вопреки желаниям папы. И страх свой она может побороть. Я, преодолев желание расцеловать ее за это, набрала номер Богдана и предоставила ей возможность самой договориться. И она – договорилась. А моя мама еще и сыграла на его нежелании показаться необъективным, запретив быть ребенку с другими родственниками, то есть с ней. С чувством глубокого удовлетворения я увидела, как Валя, подобно магнитику, вырвавшемуся из зоны влияния Богдана, начала бунтовать и высказывать свое мнение. А именно: что ей надоело в Новочеркасске, что она хочет побыть в Шахтах и переночевать с мамой Галей. Я теперь начинаю немножко понимать ее и перестаю беспокоиться, что она вырастет бессловесной и робкой. Вне зоны досягаемости она начинает формулировать свои мысли и собственные желания. Что до меня, то жить со мною ей тоже будет плохо. Но плохо по-другому, не так, как с папой. Материальная ограниченность; необходимость быть самостоятельной (причем я не всегда понимаю норму самостоятельности, соответствующую ее возрасту, и иногда требую больше, чем нужно); необходимость учиться и преодолевать (уже преодолевать) себя – вот то, что ей предстоит в жизни со мной. Плюс, если по-честному, постоянное бремя ответственности за дочь для меня сейчас тоже нежелательно. ( Мой инфантилизм еще есть. )

Еще один мой ход с позиции силы

Утром я зашла к ним домой, как договорились вечером. Разулась, прошла в кухню и посадила Валю к себе на колени. Богдана попросила сесть рядом. У Вали никаких следов простуды не было.

– Валя, мне папа сказал, что ты постоянно болеешь, после того как погуляешь со мной. Во время прогулок может пойти и дождь, и ветер, и снег. Может быть, папа прав, что он против прогулок. Я не смогу сделать так, чтобы не шел дождь. Мы можем с тобою не встречаться, раз папа так считает, а только разговаривать по телефону.

– Ну-у, я вовсе не против, чтобы вы гуляли. Просто надо предусматривать естественные события. А ты, Валя, чтобы не плюхалась голыми ногами, а сама думала.

– А мама говорила, что она в детстве даже в луже лежала.

– Мама может лежать где угодно. А тебе не стоит.

– Мама, а когда мы с тобой в музей пойдем?

– В субботу или воскресенье.

– В субботу мы можем уехать. Если не уедем, пойдете.

– Валя, когда с папой договоришься, позвони мне. А сейчас иди умывайся, я папе еще несколько слов скажу.

– Что за комедию ты ребенку устроила?

– Богдан, послушай меня две минуты. Ты меня обвинил, что со мной она заболевает. Когда она жила у меня, она не болела. Давай договоримся, что я с ней сейчас гулять не буду. Но если она заболеет, то перейдет ко мне.

– Ребенок не мячик. Обсуждать больше с тобой ее переезд я не буду. Я у тебя ее не забирал. Ты сама мне ее отдала. И сейчас она уже никуда не переедет. Ты должна это знать.

– Богдан, ты про меня сейчас ничего не знаешь. Я кое-чего добилась за это время. И у меня есть связи. До сих пор, когда ты мне угрожал, я в ход их не пускала, чтобы не сделать Вале больно. Но ты меня провоцируешь к этому. Так что ты подумай хорошенько, прежде чем мне угрожать. Подумай.

Он сильно разозлился.

– Галя, ты мне угрожаешь? Тот, кто угрожает, достоин жалости!

– Ну, значит, пожалей. Но подумать – подумай.

– Да иди ты на…

– У тебя есть что мне сказать что-то новое?

– Нет ничего. Иди отсюда.