Похождения в Амстердаме [HL]

Шаги размеренные, словно человек никуда не торопился. Я оглядел комнату, пытаясь определить, успею ли вернуть все в исходное состояние, и понял, что не получится, тем более бесшумно. Вместо этого я скоренько снял плафон и повернул раскаленную лампочку, чтобы комната погрузилась в темноту и человек, идущий по коридору, не увидел полоски света под дверью. Я моргнул, отгоняя полупрозрачные шестиугольники, запрыгавшие у меня перед глазами, и стараясь не обращать внимания на запах расплавленной резины, пошедший от моих одноразовых перчаток, ощупал плафон и нишу под ним; там ничего не оказалось.

Тем временем шаги все приближались. Я сомневался, что у кого-то из полицейских могло возникнуть желание проверить квартиру в столь поздний час, но в жизни бывает всякое, а кроме того, всегда хватает охотников обчистить пустующую квартиру. Я напрягся, готовясь к тому, чтобы метнуться в ванную и нырнуть в окно при первом прикосновении к замку. Уже буквально видел, как спрыгиваю с крыши на землю. Тем временем скрипнула половица у самой двери, и шаги стихли. Тишина длилась целую вечность. Меня бросило в жар, потом в холод. Я затаил дыхание, но опасался, что в мертвой тишине даже за дверью слышны удары моего сердца. Нервы не выдерживали, и через мгновение я бы наверняка спрыгнул со стула и бросился в ванную, но, к моему несказанному облегчению, незнакомец двинулся дальше, судя по доносящимся из-за двери звукам, он поднимался по лестнице на следующий этаж. То ли это был пьяный, передвигавшийся с остановками, то ли старик, отдыхавший перед штурмом лестницы, то ли просто зевака, решивший оглядеть дверь, за которой недавно убили человека. В любом случае, этот человек не собирался входить в квартиру. Я подождал, пока шаги стихли окончательно, повернул лампочку в обратную сторону и, когда вспыхнул свет, закрепил плафон.

Слез со стула, убрал отвертку в карман и тут же достал, чтобы раскрутить выключатель на стене. Проверил нишу под ним, проделал то же самое с двумя розетками над плинтусом у раковины. Ничего не нашел. Прикрутив розетки, обратил внимание на ковер. Может, скатать и простучать половицы? Решил, что смысла в этом нет. Майклу наверняка требовался быстрый доступ к обезьяне, а для того чтобы вскрыть тайник под половицей, требовалось время. Такой вариант, конечно, оставался, но я решил, что займусь полом в самую последнюю очередь, когда ничего другого уже не останется. Поэтому, пусть и не очень хотелось, я вернулся в ванную.

Первым делом проверил здесь боковую панель — на случай, если мы действительно мыслили одинаково. Один из винтов перекосило, и мне пришлось попотеть, выворачивая его, но старался я напрасно. За панелью были только трубы, которые могли заинтересовать разве что сантехника.

В ванной не было ни вешалки для полотенца, ни занавески, чтобы при включенном душе вода не лилась на пол. Впрочем, к обезьяне это не имело отношения. Я вытащил из пластмассового стакана щетку для чистки унитаза, но на дне обнаружил только коричневую жижу. Освещалась ванная вставленной в патрон лампочкой безо всякого плафона, не было тут ни аптечки, ни шкафчика для белья.

Я вновь посмотрел на ванну, и тут меня словно током ударило. Металлическая крышка на сливном отверстии в верхней части ванны, страхующем от переполнения. Я в очередной раз достал отвертку и очень осторожно, чтобы не попасть рукой в пятна крови и ошметки мозга на кафельной стенке и самой ванне, отвернул винт. Крышка упала мне на ладонь. Из дыры торчал край свернутого в трубку пластикового пакета. Я вытащил пакет. Он был совершенно сухой, но пахло от него ужасно. Я развернул его и достал… Нет, не третью обезьяну, а нечто гораздо более интересное.

Глава 24

К тому времени, когда я вылез через окно на крышу, уже начало светать; шел мелкий дождь. Я взял из ниши сумку, бросил перчатки в мусорный бак, откатил его на прежнее место и отправился на поиски местечка, где смог бы все хорошенько обдумать.

Пройдя несколько улиц в направлении канала Сингел, я нашел подходящее кафе. Хозяин — он как раз открывал свое заведение — бросил взгляд на мое бледное, осунувшееся лицо и, ничего не говоря, налил кружку кофе. Я пил кофе, глядел на узорчатое оконное стекло, грел руки, обхватив ладонями кружку, и думал о событиях, которые привели меня сюда в это раннее утро. На столе передо мной лежал листок бумаги, который я нашел в водоотводной трубе. Ксерокопия документа, не очень четкая, но достаточно хорошая, чтобы я понят все, что требовалось понять. Я маленькими глотками пил кофе, ждал, когда кофеин подхлестнет клеточки серого вещества и поспособствует выводам, которые следует сделать, слушал грохот посуды, выгружаемой хозяином из посудомоечной машины. Кафе готовилось к рабочему дню.