Похождения в Амстердаме [HL]

Я протянул ей пистолет, она схватила его, тут же вытащила обойму и убедилась, что нет патрона и в стволе. Потом сунула обойму в один карман шинели, а пистолет в другой.

— И второй.

— Конечно… — Я пожал плечами и жестом предложил ей взять пистолет, который ранее Карине Рейкер вытащила из сумки, а я потом положил на бетонный пол.

Ример подошла к пистолету, точно так же вытащила обойму, убедилась, что ствол пуст, рассовала все по карманам.

— Как я понимаю, вы запомнили, где чей? — осведомился я.

— Вы закончили свою историю? — спросила она.

— А вы не думаете, что при сложившихся обстоятельствах мой рассказ — нечто большее, чем история? Боюсь, мне необходимо коснуться и недавних событий. Вы позволите?

— Я слушаю.

— Хорошо. Присутствующий здесь ваш коллега инспектор Бюрграве за те двенадцать лет, что Майкл провел в тюрьме, частенько думал об украденных алмазах. Он понимал, что они где-то спрятаны. Добравшись до них, он мог выручить куда более крупную сумму, чем получил от Ван Зандта. Разумеется, — я указал на двух моих новых ангелов-хранителей, — он не мог обратиться к этим господам, потому что его интерес к ним вызвал бы ненужные вопросы. Но, возможно, он наводил справки и задействовал свои контакты в тюрьме на случай, если Майкл проговорится. Однако Майкл соблюдал предельную осторожность, разговоры шли разве что о фигурке обезьяны, которую он держал в своей камере. Возможно, Бюрграве с самого начала знал, что это за обезьяна, но если и знал, то ничего не мог поделать без трех ключей. Хранилище в Чайнатауне не подпадает под юрисдикцию полиции, а владельцы не пошли бы навстречу инспектору, желающему заглянуть в одну из депозитных ячеек, да еще так, чтобы в полицейском участке об этом не узнали. В общем, Бюрграве не мог добраться до статуэтки Майкла, пока тот не выйдет на свободу. Ирония судьбы — Майкл нашел самое безопасное место для хранения своего ключа.

Я самодовольно усмехнулся и пожал плечами, чтобы еще больше позлить Бюрграве. Но, может, зря, потому что его и так трясло. Будь мы одни, он бы уже накинулся на меня с кулаками.

— Вам, инспектор, ничего не оставалось, как работать в полиции все эти двенадцать лет, при всяком удобном случае нарушая закон ради получения дополнительного приработка. Но вот наконец Майкла освободили. С этого момента, полагаю, вы держали его под наблюдением: выяснили, где он снял квартиру, следили за женщиной, с которой он встречался. Однажды вечером вы увидели Майкла, обедающего в «Кафе де Брюг» с теми самыми мужчинами, в компании с которыми двенадцатью годами раньше он украл алмазы. Не знаю точно, как все происходило, но, возможно, вы увидели, как они втроем покинули кафе, и последовали за ними. Вы, вероятно, видели, как они втроем вошли в дом, но через короткое время эти двое вышли, и вы решили — вот шанс, ведь другого могло уже и не представиться.

Я замолчал в надежде услышать комментарии, но инспектор не произнес ни слова. Наверное, от злости перехватило горло. Лицо Бюрграве побагровело, вены на шее вздулись, в уголках рта блестела слюна, руки тряслись. Он приподнялся на носках, словно готовился броситься на меня.

— Вы вошли в дом, потом в квартиру Майкла и, возможно, застали его врасплох. Но в любом случае разговор не получился таким, как вам хотелось. Майкл отказался говорить об алмазах и, подозреваю, дал понять, что располагает вещественными уликами, изобличающими вас в убийстве Роберта Волкерса. Тогда вы вышли из себя и набросились на него. Вам так хотелось узнать, где находятся алмазы, но Майкл молчал. И в результате ваше поведение совершенно перестало соответствовать образу примерного сотрудника амстердам-амстелландской полиции.

— Ты об этом пожалеешь. — Голос Бюрграве дрожал. — Эти слова дорого тебе обойдутся.

— Тщетность ваших усилий злила вас все больше. Вы сломали Майклу несколько пальцев, словно заурядный бандит, но все равно ничего не смогли добиться. Майкл провел за решеткой долгих двенадцать лет и не собирался отдавать алмазы человеку, который подставил его, а потом упрятал в тюрьму. Не исключаю, что он сказал вам об этом, меня бы это не удивило. И что вам оставалось делать? Вы же не могли потащить его в участок со сломанными пальцами, чтобы предъявить еще какие-то ложные обвинения, и не могли позволить исчезнуть с алмазами. — Я пожал плечами. — Вот вы его и убили! Точнее будет сказать, вы решили, что он мертв.

Бюрграве замотал головой, глаза за стеклами очков превратились в щелочки, лоб блестел от пота.

— Вы били его головой о ванну и кафельную стену, пока он не потерял сознание, а потом быстро обыскали квартиру. Вам повезло, обезьяну Майкла вы нашли — ту, что закрывает глаза, и я думаю, что вы также видели ксерокопию паспортной страницы, которую я нашел чуть позже, когда появился в квартире. — Я бросил на Ким предупреждающий взгляд, чтобы она не вздумала оспаривать мою версию. — Страницу, показывающую, что Марике ван Клеф на самом деле Ким Волкерс.

Бюрграве скорчил пренебрежительную гримасу.