Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Мы хорошо знаем сухопутных изопод, способных в случае чего свернуться в плотный трилобитоподобный шарик, как мокриц, и почему-то их недолюбливаем. А ведь они, прорывая в пустынях многочисленные ходы, вентилируют почву и удобряют ее, не давая этим землям стать совсем уж бесплодными. Их норки – это семейные жилища, куда особи покрупнее, отряжаемые близкими родственниками в стражи (колючей передней частью тела нужно плотно закупорить вход), не дают проникнуть посторонним особям даже своего вида. Но и такая самоизоляция не всегда спасала от превратностей слишком общественной жизни: среди изопод распространялись вирусы. В меловом бирмите попадаются их шкурки, переливающиеся синими и зелеными красками. Увы, этот яркий след могли оставить иридовирусы, скопление которых вызывает радужную иридизацию хитина. (Если это так, то древнейшему ископаемому вирусу – 100 млн лет!)

А первые заботливые изоподы отметились в миоценовых янтарях Гаити: у них были выводковые сумки (особые выросты грудных ножек) для вынашивания яиц и даже молоди, пока она мелкая и не начала питаться самостоятельно. Если самка сворачивается в клубок, ее прочный панцирь надежно защищает всю семью.

Раки-богомолы, или ротоногие (Stomatopoda; от греч. στοµα – рот и πουζ – нога), и десятиногие раки (Decapoda; от греч. δεκα – десять и πουζ – нога) достигли наибольшего размера тела и функционального разнообразия конечностей среди ракообразных, а их грудные ноги стали мощными орудиями убийства. Началась история и тех и других в позднедевонскую эпоху, когда ракоскорпионы утратили былое могущество.

О раках-богомолах здесь уже немало было сказано при обсуждении зрения членистоногих и разящей силы их конечностей, бьющих со скоростью 100 км/ч. Поскольку целых четыре пары (вторая – пятая) грудных ножек у них преобразовались в мощную ударно-хватательную установку – ногочелюсти, их также называют ротоногими. (Первая пара грудных ножек – коротких и тонких – используется как чистилки для тела.) Трудно сказать, как выглядел самый древний рак-богомол, живший в позднедевонском море (около 375 млн лет назад) на северо-востоке Лавруссии и извлеченный из керна скважины, которую пробурили на Тиманском кряже. От него остался только «хвостик» – тельсон и хвостовая конечность. Однако ножка эта очень своеобразная: с сильно уплощенным экзоподитом, несущим по внутреннему краю частые щетинки, и таким же плоским «волосатым» эндоподитом. (Придатки настолько широкие, что их сначала приняли за крылья насекомых, и рак обрел энтомологическое название Eopterum – по-гречески «раннекрыл».) У ротоногих такие ножки используются для плавания. Раннекаменноугольные раки-богомолы, известные из американской части Лавруссии, были уже хорошо оснащены оружием нападения. Один из них даже получил звучное имя тираннофонтес (Tyrannophontes; рис. 26.20а, 26.39.16). Девятисантиметровый тираннофонтес пронзал жертву четырьмя парами ногочелюстей, сложенными как у богомола. Каждая из них несла складную подклешню в виде огромного серповидного когтя на конце и длинные острые шипы по переднему, ударному, краю. Из-под небольшого шлемовидного карапакса выглядывали пара крупных стебельчатых глаз и антенны с наружными чешуями, похожими на ушки эльфа. (У современных раков они переливаются всеми цветами радуги.) Кровоточащая жертва передавалась в мандибулы, похожие на могольские кинжалы – ханджары, острые и жесткие, готовые изрезать добычу на мелкие кусочки. В мезозойскую эру вторая пара ногочелюстей у раков-богомолов начала увеличиваться, пока не стала основной, как у многих современных видов (рис. 26.20б). Именно к ней перешла роль главного ударного механизма, поражающего цель, или системы захвата.

Раковины улиток и аммонитов, вдребезги разбитые такими ногочелюстями, встречаются, начиная с верхнеюрских отложений. Удивительно, что даже после сокрушительного нокаута некоторые из моллюсков выживали и буквально по кусочкам собирали свои домики, тщательно латая трещины кальцитом. Если бы не их воля к жизни, узнать о подобных стычках не удалось бы.

Овладение опасным вооружением требует интеллекта. К тому же обдумывать приходится весьма сложную картину мира: глаза не просто различают широкий спектр оттенков и поляризованный свет, но каждый из них видит все независимо от другого. Вдобавок длинные антеннулы хорошо воспринимают вкусы и запахи – это помогает не путать съедобное с несъедобным и не расходовать зря энергию удара. Неудивительно, что ротоногие обрели чрезвычайно сложный для раков мозг – такой же, как у крылатых насекомых, – с развитыми грибовидными телами (десятки тысяч нейронов), отвечающими за память и обучение. (Не стоит дразнить такого рака, поджидающего добычу у края своей норки, тыча туда пальцем: если он сразу не раздробит фалангу, то хорошо запомнит, кто к нему заныривал.)