Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

Чтобы завоевать себе место под солнцем, часто осушающим мелкие пресные водоемы, жаброногие не стали придумывать каких-то особых средств защиты собственного тела: конструкция ракообразного и так позволяет пережить небольшие невзгоды, а от глобальной катастрофы ничто уже не спасет. (Для кого-то и иссушение собственной лужицы – бедствие вселенского масштаба, и если бы у щитней была письменность, то мир обогатился бы толстенной библией, где на каждой странице только бы и перечислялись, что мировые глады и моры.) Жаброногие предложили новый способ борьбы за выживание, известный как «все лучшее – детям». Их яйца, упакованные в прочнейшие хитиновые и минерализованные оболочки, могут веками лежать среди потрескавшегося от засухи или морозов ила. Но стоит только добавить воды, оболочки лопнут и на свет явятся быстро растущие личинки рачков. Кладки яиц (от 0,07 до 0,16 мм в диаметре) щитней и других листоногих раков, возрастом 365 млн лет, тоже до сих пор лежат на месте – на месте озера Струд. У некоторых щитней яйца сохранились и под панцирем, где они вынашивали свое потомство. (Размер яиц сопоставим с песчинками, и, высохнув, они точно так же перевеваются ветром, пока их не занесет в новую лужу; благодаря этому раки быстро распространяются по суше.)

Щитни немного напоминают миниатюрные копии мечехвостов: плоский овальный панцирь (давший им имя), из-под которого торчит членистое брюшко, и все это не более 5 см размером. Правда, поскольку щитень все-таки рак, у него есть приметные жвалы с зубцами, максиллы (совсем небольшие), а также множество грудных сегментов, несущих двуветвистые ножки с лопастями (для ходьбы, плавания, дыхания, создания потока пищевых частиц ко рту), а хвост расходится длинной членистой вилочкой. На первой и второй парах грудных конечностей лопасти вытянулись в чувствительные нитевидные придатки (взамен укороченных антеннул и антенн). Сам панцирь или его аналоги, в том числе двустворчатые, у других жаброногих являются выростом задней части головы. Древние, позднедевонские, щитни еще не обрели столь заметных выростов (они появятся только в мезозойскую эру), грудных сегментов и ножек у них насчитывалось заметно меньше, а сегменты брюшка проступали отчетливее, чем даже у современных видов. Более похожими на нынешних щитни стали в пермском периоде (у них появился продольный гребень на щите). Часто цитируемое утверждение, что эти существа совершенно не менялись сотнями миллионов лет, неверно.

В позднедевонском водоеме со струдопсом соседствовали родственники щитней – двустворчатые листоногие раки (рис. 26.39.37). В отличие от струдопса, на панцире у них прослеживаются концентрические линии нарастания, как у одноименных моллюсков. Дело в том, что, когда эти рачки линяют, поверхностная часть раковины сохраняется и дополняется новой полосой по краю. Конечно, в отличие от моллюсковой, такая раковинка имеет хитиновый состав, но, когда от тех и других остаются только слепки, отличить их бывает непросто. Необходимо внимательно рассматривать микроскульптуру, которая на створках рачков проявляется в виде мелких пор и очень тонкого струйчатого рисунка. Этот панцирь укрывает тельце с головой и хвостом. Торчат из раковины лишь двуветвистые, густо покрытые щетинками антенны, и те из рачков, что помельче, гребут ими, как веслами. Грудные лапки точно такие же, как у щитней, но используются в основном для подачи пищи. Они все время двигаются, и поток воды сквозь панцирь не прекращается. Поэтому двустворчатые листоногие покрупнее (несколько сантиметров длиной) всю жизнь проводят, лежа на боку. Вода под лежачий камень не течет, но сквозь него – сколько угодно. Большую опасность для залежавшихся листоногих представляют даже не хищники, а другие фильтраторы. Скажем, в пермских-триасовых водоемах Приуралья и Сибири на поверхности раковины часто селились трубчатые микроконхиды (о них написано в главе о мшанках и брахиоподах; рис. 26.31). Один мелкий микроконхид, конечно, навредить ничем не мог, но ведь они жили большими семьями, и, вероятно, под тяжестью такой непосильной ноши створки листоногого рачка смыкались навсегда.