Похождения видов. Вампироноги, паукохвосты и другие переходные формы в эволюции животных

На тропический остров Пуэрто-Рико я попал на несколько месяцев для вывоза выставки динозавров Палеонтологического института РАН (скелет тарбозавра до сих пор могу собрать и разобрать с закрытыми глазами, на время). После лиственничной тайги, неизменной на тысячах квадратных километров, он даже не поражал, а сражал на повал обилием и многоцветием экосистем: мангры и дождевой тропический лес, подводные луговые пастбища ламантинов и, конечно, настоящие коралловые рифы…

Стоит ли удивляться, что, когда Габриэля Гарсиа Маркеса спросили, почему герои его фантастической реальности никогда не попадают на Пуэрто-Рико, патриарх ответил: «Кто же знает, что там случится?»

Что вообще можно ожидать от места, которое занимает вершину Бермудского треугольника? Открытый Христофором Колумбом остров был назван Сан Хуан де Баутиста (в честь особо почитаемого католиками Иоанна Предтечи), а будущая столица, как и полагается, – «богатым портом» (Пуэрто-Рико). На картах же остров оказался Пуэрто-Рико, а город – Сан-Хуан. Вроде бы находятся в составе Соединенных Штатов, но говорят по-испански. Даже вечнозеленый доллар кличут «песо». На спидометрах машин значатся мили, а указатели на дорогах размечены в километрах. (Зато до места доезжаешь в полтора раза быстрее.) Вместо жареной и вареной картошки здесь едят жареные и вареные бананы. Под чесночным соусом. (По вкусу – все равно картошка.)

Итак, попав на остров среди острова, где обосновался Вьехо (старый) Сан-Хуан, я, согласно добрым пуэрто-риканским традициям, оказался при деле, но без дела. Можно было, конечно, впасть в сиесту днем и фиесту вечером, подобно всем прочим. При свете дня население отсыпается, чтобы в сумерках, после обязательного посещения таверны и церкви выпить чашечку-пекеньо самого лучшего в мире кофе (Бразилия, а также Финляндия с Германией – отдыхают) и влиться в бурную культурную жизнь. На вымощенных булыжником (по преданию, служившим балластом на судах) площадях и улицах старого города разыгрываются спектакли, бренчат оркестрики и звучат народные испанские песни. Это похоже на маленькое семейное торжество, где все давно и хорошо знают друг друга. (Через неделю и я уже здоровался с каждым – от бомжа-наркомана, притулившегося в теньке за ступеньками богатого и модного ресторана, до хозяина этого заведения.) Зрителей настраивают местные знаменитости – дивы из телерекламы и мыльных опер. Это нетрудно, потому что «Мисс мира» выбиралась среди пуэрториканок почти столько же раз, сколько среди остальных наций вместе взятых. Первый губернатор острова Хуан Понсе де Лион, сложением и ростом напоминающий пушкинского командора, счастливо бронзовеет над потомками своих подданных. (Некогда прозванный львом губернатор открыл Гольфстрим – секретную водную артерию, которая позволила испанцам быстро возвращаться из Нового Света в Старый, а затем сгинул где-то в американских дебрях в поисках источника счастья; его приключения послужили затравкой для одного из сиквелов «Пиратов Карибского моря».)

Еще можно прокатиться на фабрику знаменитого рома «Баккарди», куда прямо из центра Сан-Хуана (здесь везде причалы) попеременно ходят два морских трамвайчика. Точно посередине бухты они расходятся левыми бортами, на которых, конечно, красуется «Пинта» и «Нинья». Возрастом трамвайчики приближаются к каравеллам Колумба.

Однако не всем по силам выдержать столь напряженный ритм жизни, тем более когда в окрестностях города полно природных соблазнов. Но попасть в дождевой лес оказалось непросто. Автобусы туда не ходят. Такси если и поедет, то обратно не привезет – растает в вечном пуэрто-риканском бризе. Пешком полдня только в одну сторону. Пришлось смириться с прогулочным маршрутом для невзыскательных отдыхающих. Я оказался в микроавтобусе с семейством американцев, только что справившим свадьбу. Они с утра пораньше уплетали чипсы и жирные кремовые пирожные. «Ну, сейчас начнется», – подумал я, окинув взглядом серпантин, устремившийся на самый верх Центральной Кордильеры. И началось: все американцы, как у них говорят, «жидко заулыбались». Не улыбались только шофер и я. Его звали Иисус, и вел он нас, точнее, вез, почти на небеса.

Парадиз раскинулся там, где тучи Северной Атлантики цепляются за Центральную Кордильеру – островной хребет. Когда-то, 70 или 80 млн лет назад, Карибская плита ударилась о Северо-Американскую. От удара на стыке выскочили Большие Антильские острова. И теперь от Кубы до Пуэрто-Рико зарубцевавшимся швом на месте столкновения тянется Центральная Кордильера, а в выемках шоссе, пересекающего хребет, можно найти плитки со следами глубоководных организмов – такими же, как и те, которые Леонардо да Винчи зарисовывал в Итальянских Альпах. В эти горы упираются все североатлантические тучи. В бессильной ярости от невозможности прорваться на юг они изливают здесь обильные слезы. (А по ту сторону хребта, на юге, произрастают совершенно сухие кактусовые и листопадные леса.)