Похождения Жиль Бласа из Сантильяны

По прибытии на постоялый двор, на котором мы пристали, я первым делом осведомился об упомянутом докторе. Мы узнали, что он еще не умер, но, по старости лет не будучи в состоянии ходить по визитам и много двигаться, уступил поле брани трем-четырем лекарям, прославившимся другим методом, который был ничуть не лучше санградовского. Поэтому мы порешили провести весь следующий день в Вальядолиде как для того, чтобы дать отдых своим мулам, так и с целью повидать доктора Санградо. Мы отправились к нему на другое утро часам к десяти и застали его в кресле с книгою в руках. Увидев нас, он тотчас же поднялся, пошел нам навстречу шагом, довольно бодрым для семидесятилетнего старца, и спросил, что нам угодно.

— Сеньор доктор, — спросил я, — неужели вы меня не узнаете? А между тем я имел честь быть одним из ваших учеников. Разве вы совсем уже позабыли некоего Жиль Бласа, который когда-то был вашим нахлебником и заместителем?

— Как, это вы, Сантильяна! — воскликнул он, обнимая меня. — Я бы никак вас не узнал. Мне очень приятно вновь с вами увидеться. Что же вы делали с тех пор, как мы расстались? Вы, разумеется, не переставали заниматься медициной?

— К этому, — отвечал я, — у меня была большая склонность, но веские причины встали на моем пути.

— Тем хуже, — ответствовал Санградо, — следуя принципам, которые вы от меня переняли, вы могли бы стать искусным врачом при условии, что небо, по своему милосердию, предохранило бы вас от опасной склонности к химии, Ах, сын мой! — продолжал он с пафосом и со скорбью в голосе, — какие пертурбации произошли в медицине за последние годы! Я удивляюсь и негодую с полным основанием: у нашего искусства хотят отнять и честь и достоинство. Это искусство, во все времена охранявшее человеческую жизнь, ныне стало жертвою дерзости, самомнения и невежества. Ибо говорят, а скоро и камни возопиют о разбойническом промысле новых лекарей: lapides clamabunt. В здешнем городе можно видеть врачей, или так называемых врачей, которые впряглись в триумфальную колесницу антимония,176 currus triumphalis antimonii. Это — бесноватые, убежавшие из школы Парацельса,177 поклонники кермеса,178 лечащие наудачу, полагающие весь смысл медицинской науки в умении изготовлять химические снадобья. Что мне вам сказать? Все решительно в их методе должно быть отвергнуто. Кровопускание из ноги, прежде столь редкое, теперь практикуется почти исключительно. Прежние слабительные, столь мягкие и благодетельные, теперь уступили место рвотным и кермесу. Словом, сплошной хаос, где каждый позволяет себе что хочет и преступает границы порядка и благоразумия, указанные нам древнейшими учителями.

Как ни разбирала меня охота рассмеяться над этим комическим разглагольствованием, я все же нашел в себе силы удержаться. Мало того, я и сам начал ораторствовать против кермеса, о коем не имел ни малейшего понятия, и посылать к чертям тех, кто его выдумал. Сипион, заметив, что эта сцена меня потешает, пожелал внести в нее свою лепту.

— Сеньор доктор, — сказал он, обращаясь к Санградо, — да будет мне, яко внучатному племяннику врача старой школы, дозволено вознегодовать совместно с вами против химических лекарств. Покойный двоюродный дедушка — да смилуется господь над его душой — был таким горячим сторонником Гиппократа, что частенько дрался с эмпириками, недостаточно почтительно отзывавшимися о царе медицины. Яблоко от яблони недалеко падает: я охотно стал бы палачом этих невежественных новаторов, на которых вы столь справедливо и столь красноречиво жалуетесь. Какую конфузию производят эти несчастные в человеческом обществе!

— Эта конфузия, — молвил доктор, — заходит еще дальше, чем вы думаете. Вотще написал я книгу против медицинского разбоя:179 он растет с каждым днем. Фельдшера, во что бы то ни стало желающие сойти за врачей, мнят себя достойными этого звания, раз дело сводится к прописыванию кермеса или винного камня,180 к которым они, если вздумается, еще прибавляют ножное кровопускание. Они доходят даже до того, что примешивают кермес в травяные отвары и крепительные напитки, — и вот они уже сравнялись с нынешними медицинскими заправилами. Эта зараза распространяется даже на монастыри. Есть среди монахов такие братцы, которые сразу совмещают в себе фельдшера и аптекаря. Эти обезьяны медицины всецело посвящают себя химии и изготовляют пагубные снадобья, с помощью коих сокращают жизнь преподобных отцов. В Вальядолиде же имеется более шестидесяти монастырей как мужских, так и женских: можете сами судить, какое побоище учиняет там кермес в союзе с винным камнем и ножными кровопусканиями.

— Сеньор Санградо, — сказал я ему, — вы совершенно правы, когда гневаетесь на этих отравителей; я сетую вместе с вами и разделяю ваши опасения за жизнь людей, явно находящуюся под угрозой методов, столь отличных от вашего. Я крепко побаиваюсь, что химия в некий день приведет к уничтожению медицины, подобно тому как фальшивая монета разоряет государства. Дай нам бог, чтобы этот роковой день не скоро наступил!