Похожие судьбы всегда пересекаются

— Добрый день. Подскажите, пожалуйста, к кому мне следует обратиться по вопросу защиты бизнеса от влияния коррумпированных представителей госорганов? Обращение на сайте… Хм… Я бы хотела говорить напрямую, чтобы избежать утечки информации… Хорошо… Да, я бы хотела записаться на приём как можно скорее.

Домой Юля вернулась поздно. Разобравшись с запланированными делами, она начала составлять обращение. Её ещё мучили сомнения по поводу того, стоит ли так рано бежать с доносом. Все же Игорь помог ей, а Алексей мог действовать без оглядки на бывшего коллегу. Но разговор про «крышу» отчётливо отпечатался в памяти. Игорь хотел влияния и денег через её бизнес. И что-то ей подсказывало, что впереди их ждало самое настоящее сражение.

— Люда, ты дома? — Юля скинула туфли, зашла на кухню, где был включён свет, но никого там не нашла. — Люда? Ой!

Сестра сидела в тёмной гостиной, на диване, поджав под себя ноги. Юля включила торшер. Люда сощурилась и отвернулась.

— Что случилось? С Егором поругалась? Не сдала?

Люда отрицательно покачала головой и, закусив губу, кивнула на что-то, лежащее на столике у дивана. Юля остановилась перед сестрой, глянула на белую палочку с двумя розовыми полосками у края и, закрыв глаза, перевела дух.

— Ты уверена? — спросила тихо, очень старательно задавливая в себе всплеск негодования, желающего перерасти в цунами.

— Да. Это третий. Задержка десять дней.

Люда взяла тест, покрутила в руках и снова бросила на стол.

— И как вы умудрились?

Сестра пожала плечами.

— Не знаю. Было пару раз без… В селе. Ты же знаешь, там ничего не продают, — Люда хихикнула. И Юля сорвалась:

— А что в это смешного, я не пойму? Ты на втором курсе, Егор едва успел подтянуть хвосты. Вы чем думали? Потерпеть не могли?

Люда опустила голову.

— Мы не… не хотели, — и заплакала, тихо, пискляво, как попавший в мышеловку мышонок. У Юли заныло сердце. Она села рядом с сестрой и обняла её за плечи. Люда качнулась и уткнулась ей в воротник пиджака.

— Тихо, кнопка, не реви. Что теперь реветь…

— Что мне делать? Юль, я не знаю, что делать…

— Ш-ш-ш, — Юля начала покачиваться из стороны в сторону, гладя сестру по спине, и заговорила тихо, нараспев, будто пела колыбельную. — Для начала сходим к врачу, потом скажем Егору. Он же отец?

Люда отлипла от сёстры и недовольно посмотрела на неё. Юля улыбнулась.

— Кто тебя знает… Ну вот, поговорим с Егором.

— Я боюсь.

— Чего?

— А вдруг он… он не захочет… И что тогда? Аборт?

— А ты сама хочешь?

— Я… Я не знаю. Это же столько всего менять… Это же… Жизнь всю перестраивать… Вот я дура.

Юля закрыла глаза и только крепче прижала сестру к себе. Она не могла решать за неё. Потому что собственная предвзятость в этом вопросе не давала права выбора. Юля уже знала, что навсегда запомнит этот момент — положительный тест на столике у дивана.

Момент, когда её жизнь обрела новый смысл.

Утром, предупредив Романа Ивановича, Юля повезла сестру к знакомому доктору. Зинаида Викторовна пригласила их в кабинет ещё до начала приёма, а после осмотра сопроводила Люду в кабинет УЗИ. Младшая заметно нервничала и то и дело бросала на сестру перепуганный взгляд.

Зинаида Викторовна, оставив Люду под присмотром узистки, вышла в коридор. Юля оглядывала развешанные на стенах картины с изображенными на них счастливыми семьями. Она терпеть не могла жалеть себя, поэтому, пресытившись нарисованной радостью, просто уставилась на дверь кабинета.

— Почему не зайдешь? — спросила Зинаида Викторовна.

— Не могу, — коротко ответила Юля.

— Срок навскидку шесть недель. Сейчас скажут точно. Как дела у тебя?

— Работаю.

— Не планируешь?

Юля отрицательно покачала головой. Зинаида Викторовна взяла её за плечо и чуть сжала.

— Пойдём. Ты с ней сейчас должна быть.

Они вошли в кабинет и остановились перед синей ширмой. Доктор, не замедлив шага, направилась к койке.

— Ну, что тут у нас?

— А Юля где? — голос Люды дрожал.

— Тут, — глухо ответила Юля, замерев за ширмой.

— Иди сюда! Посмотри! У него уже сердце бьётся!

На негнущихся ногах Юля прошла к кровати. Люда посмотрела на сестру сияющими от счастья глазами, улыбнулась как-то по-новому — мягко, тепло, заботливо — и взглядом указала на монитор.

— Слушайте, — сказала узистка, и кабинет наполнил звук, как будто ритмично и очень быстро встряхивали плотный, большой лист бумаги. Доктор пальцем обвела кардиограмму.

— Все хорошо. И… Я вас поздравляю.

Люда расплакалась.

Когда они шли к машине, позвонил Дима. У Юли в ушах ещё гремел звук новой жизни, и она отвечала односложно, почти не слушая собеседника.

— Чего ты такая рассеянная? — не выдержал Дима.

Люда забралась на пассажирское и, посмотрев на Юлю, приложила палец к губам.

— Занята немного. Приходите вечером на ужин. Я захвачу из «Веги» шедевры Фридриха.

— Шедевры — это хорошо! Будем после шести.

Юля кивнула, глянула на часы. Она почти на сорок минут опоздала на работу.

— А маме мы скажем? — спросила Люда, перебирая бумажки с направлениями на анализы и рецепты.

— Ты… Ты уже все решила?

— А что тут решать? — сестра пожала плечами. — В Егоре я уверена. Вдвоём мы все сможем. И втроём тоже.