Похудей со звездами. Дневники звезд на каждый день

Судьба столкнула меня с ним в кулуарах концертного зала гостиницы «Космос», куда я приехал со своими друзьями из «Машины времени» и бит-квартета «Секрет» на концерт в рамках культурной программы организации «Врачи за мир». Было это в 1987 году. В фойе тусовалась Йоко Оно, маленькая худенькая женщина, глядя на которую ни за что не скажешь, что она сумела развалить «Битлз». Был там Пол Винтер, исполнявший экологическую музыку и заставивший даже видавших виды врачей свернуть свои уши в трубочки при звуках двадцатиминутной «Песни мамы-кита». Был Крис Кристофферсон, попросивший у Макаревича гитару и сыгравший несколько кантри-хитов, был Градский, вместе с Макаревичем аккомпанировавший симпатичной финской певице, исполнявшей песню «Миллион алых роз» почему-то на шведском языке. И был Демис Руссос. Выступления его я не видел, поскольку выпивал с финской певицей в баре «Космоса» (семь рублей за литр «Столичной» и двадцать копеек за бутерброд с черной икрой!). Но потом, прошедши за кулисы, столкнулся с моложавым мужчиной, затянутым в кожаные штаны и куртку, причем с подозрительно знакомой физиономией. Животик у него, конечно, присутствовал, и он, увидев меня, ткнул им в мою «трудовую мозоль». Надо сказать, весил я тогда около ста сорока килограммов и смотрелся очень колоритно, особенно на фоне худых и дохлых (кроме, разве что, Градского) звезд эстрады. Улыбаясь во всю свою бородатую физиономию, он сказал: «Hi! I'm Demis!» И тут мне стало понятно, что этот почти худосочный девяностопятикилограммовый мужчина и есть великий греческий соловей Демис Руссос. Университетское образование и практика в английском, которую я в свое время получил, быстро сгладили языковой барьер, и Демис кратко изложил мне свои принципы избавления от лишнего веса. Не ручаюсь за абсолютную точность, но его эмоциональный монолог звучал примерно так: «Алекс! Я тоже был таким, даже еще жирнее. А посмотри сейчас! Меня жена научила. В смысле думать, что ешь. Раньше мне было все равно, я ел все подряд, да еще вином запивал. И теперь тоже ем все, что мне нравится. Только по-другому. Я очень люблю жареную курицу. Могу ее целиком за день сожрать (тоже мне, удивил! — А.Б.). Но никакого крахмала и муки. В смысле картошки, хлеба, бананов и прочее. Только зеленые овощи. Никаких томатов — это не овощи! Салат, шпинат, рукколу (тогда я впервые услышал это слово. — А.Б.) и прочие листья. Ну а в другой день ем только фрукты, не очень сладкие. Затем могу день есть рыбу, но опять же с зелеными овощами, или морскую живность. Так вот, брат, и худею, вес поддерживаю, иначе нельзя — шоу-бизнес!»

Подумав о мучениках западной эстрады, я пригласил своего нового приятеля в бар пропустить по стопочке под черную икру. Но он ответил, что икру ему сегодня нельзя, поскольку он уже ел свою любимую курицу, хлеб же он не употребляет вообще, а алкоголь при его диете противопоказан. «Да, вот он каков, звериный оскал капитализма», — подумал я и отправился в бар, где уже нетрезвая финка чокалась со звукорежиссером «Машины времени» Максимом Капитановским. Демис потом несколько раз, проходя мимо, грозил мне пальцем, но по его постной физиономии я заключил, что если бы не оковы шоу-бизнеса, он с удовольствием присоединился бы к нам. В общем, в то время его диета мне как-то не подошла. Во всяком случае, она никак не вписывалась в советский образ жизни. Покупать каждый день курицу могли себе позволить лишь члены ЦК и очень богатые люди, к которым я тогда не относился. Отказаться же от хлеба и водки было выше моих сил. Так что уроки, данные самим учителем, в тот момент мне не пригодились.

Вспомнил я о них уже через два десятка лет, когда мой «боевой вес» достиг двухсот килограммов и появилась настоятельная потребность бороться с ним. Тем более, что мое материальное положение позволяло покупать не одну, а две или даже три курицы в день.

Правда, хорошие овощи и фрукты, не говоря уж о всяких экзотических омарах, стоили дороговато, но все же были более доступны, чем в начале перестройки. Опыт Демиса, который за полгода похудел со ста сорока шести до девяноста пяти килограммов, и то, что я имел возможность убедиться в этом лично, заставили меня изучить «соловьиную» методику более подробно.