Похвала подлости

Он идет, чтобы уберечь от петли свою шею(в отличие от Иуды. — Б. П., Е. П.), хотя легко может представить себе, сколько тем самым подпишет смертных приговоров другим людям.

«16 июня 1942 года, примерно в 12 ч. 45 мин. Ко мне был приведен в сопровождении переводчика гестапо Горна задержанный у входа в здание Карел Чурда», — давал показания в 1946 году перед чрезвычайным народным судом в Праге Гейнц Янтур. В годы оккупации служивший криминальным комиссаром пражской «Печкарни».

«Когда Чурда вошел в мой кабинет — продолжал Г. Янтур — он был взволнован, дрожал всем телом. Сказал, что он парашютист, и, ссылаясь на приказ, гарантировавший ненаказуемость каждому, даже из окружения, близкого к участникам покушения, если они дадут сведения о виновниках покушения на Гейдриха, об их помощниках и укрывателях. Спрашивал, что с ним будет, не расстреляют ли его.

Я спросил его. Почему он так боится и в чем, собственно, дело.

Чурда заявил, что может дать нам сведения, которые помогут обнаружить участников покушения на Гейдриха.

Я тотчас же подал ему руку и пообещал, что с ни с ним, ни с его близкими ничего не произойдет, если его сведения окажутся действительно полезными для обнаружения преступников.

Могу заявить, что сведения Карела Чурды были для обнаружения виновников покушения решающими. В то время, когда Чурда явился и сообщил нам свои сведения, мы еще не обнаружили никаких следов», — закончил протокольные показания Гейнц Янтур 14 ноября 1946 года на заседании чрезвычайного народного суда в Праге» [85, с. 328–333].

«В срочном донесении преемника Гейдриха Франка в Берлин от 18 июня 1942 года сообщается: «Операция началась 18 июня в 4 часа 15 минут утра. Церковь (храм Карла Боромейского. — прим. авт.

) и прилегающие к ней кварталы были оцеплены вооруженными отрядами СС».

360 эсэсовцев из отборного караульного батальона окружили территорию от Карповой площади до набережной Влтавы. В башенке Ирасековой гимназии был установлен станковый пулемет, чтобы держать под прицелом крышу церкви, а пулеметная рота эсэсовцев заняла на противоположной стороне улицы здание Торговой школы и направила стволы пулеметов на окна храма. На Вацлавскую улицу выкатили орудие. Оно должно было держать под прицелом вентиляционное оконце подземелья, прорубленное наискось в стене. Эсэсовцы выгнали из прилегающих домов всех жителей и сразу же арестовали священника д-ра Петржека и настоятеля прихода Чикла, хранителя церковных ключей.

Операцией по осаде церкви руководил криминальный комиссар штурмфюрер СС Паннвитц.

В церкви находилось семь человек, и у каждого последний патрон предназначался себе. Чурда, вынужденный говорить без микрофона. Чтобы семеро в церкви узнали его голос, кричит: «Друзья, сдавайтесь! Нет смысла сопротивляться! Сложите оружие, и вам ничего не будет. Со мной же ничего не случилось, это я… я, Карел Чурда!»

В ответ из вентиляционной отдушины над его головой просвистели пули.

Звучит приказ: «Взять их живыми любой ценой!» Не сложилось. После двухчасового боя всех семерых, сражавшихся против трехсот шестидесяти, удалось захватить. Мертвыми. Последняя пуля каждого из них была выпущена в себя…

29 июня 1942 года в кабинет получившего повышение по службе Паннвитца в «Печкарне» привели Карела Чурду. Паннвитц достал чековую книжку «Кредитанштальт дер Дойтшен» за номером 18311, выписанную на имя Карела Чурды, с вкладом в 5 миллионов крон в счет назначенного вознаграждения, приложил к ней новенькое удостоверение личности. Карел Чурда стал Карлом Йегортом, торговым служащим.

Чурда-Йегорт получил от гестапо квартиру в Виноградах, на Французской улице, дом 8, ежемесячное жалование в сумме тридцать(знакомое число, не правда ли?) тысяч протекторатных крон, сапоги, кавалерийские бриджи, зеленую шляпу. Он женился на сестре гестаповца Эрета, а она стала обучать его немецкому языку, чтобы он лучше подготовился к своей новой роли владельца поместья.

Его работа заключалась в том, чтобы объезжать разные города в протекторате, выдавая себя за парашютиста из Англии (роль свою он знает хорошо) и передавать гестапо сведения о тех, кто ему предоставлял кров и оказывал помощь» [85, с. 336–356].

28. Не имей сто друзей, а имей сто своих шкурных интересов

Первый рейх. «Император Домициан бывшего консула и близкого своего друга(курсив — Б. П., Е. П.) Аррецина Клемента казнил смертью, но перед этим был к нему милостив» [96, с. 275].

Второй рейх. «Товарищи не любили Кальвина — неуживчивого пикардийца, который любил читать им нравоучения и жаловаться на товарищей наставникам» [32, с. 11].