Похвала подлости

Парадокс первый. Мальчика, родившегося в Роттердаме то ли в 1466-м году, то ли в 1469-м, назвали Эразм, что по латыни означает Дезидерий,а по-русски — желанный, каким он быть не мог. По определению.

Мало того, что мальчик родился «незаконнорожденным», так еще и «незаконнорожденным» сыном приходского священника и прихожанки. Со всеми проистекающими из этого последствиями. Для всех троих: для кого — больше; для кого — меньше.

«Желанный» по своему имени, Дезидерий был нежеланным для своих родителей, но оказался желанным для рода Человек Разумный.

Парадокс второй. Эразм Роттердамский был патриотом, но никогда не стремился служить исключительно своему народу.

В своем письме Йонасу Йордоку от 10 мая 1521-го года Дезидерий пишет: «Я намереваюсь и стремлюсь быть полезным не только голландцам, но и немцам, и французам, испанцам, англичанам, чехам, рутенцам (славянам. — Б. П., Е. П.) и, если сумею, даже туркам и сарацинам» [88, с. 4].

В этом заявлении Эразма нет ни малейшего проявления «космополитизма» как отсутствия патриотизма: он любил свою родину и свой народ, но его национальная гордость, его национальное самосознание никогда не вырождались в национальную кичливость, национальную заносчивость, в глубокую убежденностьв каком бы то ни было превосходстве своей нации над другими.

Эразм всю свою жизнь стремился служить своему народу в человечестве, и человечеству — в своем народе.

Парадокс третий. Он бы мог, не прилагая никаких усилий, стать гражданином любой страны, где он бывал — Италии, Франции, Испании, Англии, Швейцарии — любой из них, какой бы только пожелал.

Он мог бы стать гражданином любой страны, где ему было хорошо.

Мог бы стать, но не стал.

Прославленного мыслителя, желая привлечь на свою сторону и извлечь из этого свои политические дивиденды, приглашали к себе на чрезвычайно выгодных условиях многочисленные властители Европы того времени: Генрих VIII, король Англии; Франциск I, король Франции; Фердинанд I, император Австрии; Зигмунд I, король Польши; Эрнст, герцог баварский; Леон X, папа римский. Однако всем им Эразм отказал — вежливо по форме и непреклонно по содержанию, поскольку не хотел быть чьим бы то ни было идеологическим слугой [88, с. 3].

Парадокс четвертый. Эразм не мог стать гражданином «республики ученых» [68, с. 19] по той простой причине, что такого государства не существовало.

Не мог стать, но стал.

Гражданство этой республики нельзя приобрести. Ни за какие деньги. Но его можно обрести — своим вкладом в ее становление.

Парадокс пятый. Дезидерий не стал тем, чем стали Джордано Бруно, Сервантес, Шекспир: ни первооткрывателем бесконечности Вселенной, ни создателем классической испанской литературы, ни основоположником классической английской драматургии. Но он стал — ни больше, ни меньше — символом своей эпохи [109, с. 130] — века XVI. Таким же, как для XIV, XV, XVII, XVIII и XIX веков стали, соответственно, Данте, Никола Кузанский, Декарт, Вольтер и Гете.

Эразм Роттердамский был ровесником печатного станка — этого поворотного механизма в развитии Человека Разумного — и использовал этот механизм с максимально возможной для того времени эффективностью в борьбе против невежества, глупости и мракобесия.

Выступая в роли текстолога, сличая многочисленные рукописи и отыскивая подлинное содержание древних текстов под многовековыми наслоениями ошибок переписчиков, Дезидерий впервые в мире издал труды св. Иеронима, св. Иоанна Златоуста, св. Августина. Он же осуществил — опять-таки, впервые в мире — перевод на латынь с древнегреческого и публикацию произведений Аристотеля и Демосфена, Еврипида и Исократа; под его редакцией — без произвольных, так свойственных идеологически заангажированным монахам-корректорам купюр — впервые были растиражированы рукописи Эзопа, Иосифа Флавия, Либания, Лукиана, Плутарха, Птолемея, Ксенофонта, Авсония, Цицерона, Квинта Курция, Горация, Ливия, Овидия, Плавта, Плиния Старшего, Сенеки, Светония, Теренция (см.: [66, с. 25]).