Похвала

Мои бедра прижимаются к нему, когда его зубы нежно смыкаются вокруг моего правого соска. Он массирует рукой другую мою грудь, дергая за чувствительный бутон, отчего мое тело озаряется фейерверком.

— О Боже мой… — Задыхаюсь я.

Двигая губами вниз, он задирает мою юбку, чтобы найти под ней трусики.

— Ложись, — рычит он сексуальным приказом, и я подчиняюсь.

Глядя в потолок, чувствуя себя пьяной, когда он качается и расплывается у меня перед глазами, я чувствую лицо Эмерсона между своих бедер. Он делает долгий вдох через нос, утыкаясь носом во влажную ткань моих трусиков.

Я хочу быть застенчивой. При любом другом раскладе или с любым другим мужчиной я бы так и поступила, но с ним я просто позволяю себе чувствовать это, не слишком задумываясь о том, что прошло уже пару дней с тех пор, как я брилась, или о том, смущает ли меня тот факт, что я так возбуждена.

— Боже, ты промокла насквозь, — шепчет он.

Его пальцы проникают под пояс моих трусиков, и он срывает их с неистовым рвением. Не колеблясь, он проводит своим широким языком по щели с пронзительным стоном.

— Ты такая чертовски вкусная.

Клянусь, он не выныривает, чтобы глотнуть воздуха, и я понятия не имею, как после того, как он по крайней мере пять минут жадно лизал мою киску, он не задохнулся. Звуки, которые я издаю, совсем не похожи на те, которые я когда-либо издавала раньше. С Эмерсоном нельзя притворяться или форсировать события. Все кажется таким приятным.

— Я собираюсь кончить, — выдыхаю я, обхватывая ногами его голову.

Он напевает еще громче, посылая нежные вибрации прямо в мое сердце. Когда он чувствует, что мои бедра начинают дрожать, он просовывает палец и жадно посасывает мой клитор.

Вводя в меня один, затем два, он сжимает их как надо, и я вспоминаю о той неуловимой точке G, о существовании которой я даже не подозревала до вчерашнего дня. Мне кажется, что всего этого слишком много и в то же время недостаточно, как будто я не могу больше терпеть ни секунды, но никогда, никогда не хочу, чтобы это прекращалось. Я сейчас взорвусь, или умру, или закричу, или что-нибудь в этом роде. Затем он набирает скорость и жадно рычит у меня между ног.

Мое тело извергается от удовольствия.

Запустив кулаки в его волосы, я кончаю так сильно, что мои бедра отрываются от стола, и я начинаю терять счет времени. Мое тело погружено в эйфорию на часы, а не на секунды, и когда я начинаю приходить в себя после оргазма, который я не хочу заканчивать никогда, в пальцах рук и ног возникает легкое жужжание.

Эмерсон встает и вытирает рот.

— Ты такая красивая, когда кончаешь, — стонет он, целуя мой живот, а затем грудь.

Я смутно ощущаю, как он открывает ящик стола и что-то вынимает. Когда я поднимаю глаза, он уже засовывает свой член в резинку.

— Мне нужно трахнуть тебя сейчас, — бормочет он мне в шею.

Возбуждение поражает меня до глубины души, как молния. Возможно, я только что испытала оргазм, но я хочу большего.

Обхватив его лодыжками за талию, я смотрю ему в глаза и притягиваю к себе.

— Я готова.

Тупой конец его члена прижимается к моему намокшему центру, когда он обхватывает обе мои ноги своими руками. И одним быстрым рывком он насаживает меня на свой член, быстро пронзая меня и погружаясь до конца. Настоящий рев, срывающийся с его губ, кажется сюрреалистичным.

Не отрывая от меня взгляда, он с силой погружается в меня, делая паузу, как только усаживается полностью, только для того, чтобы выйти и снова войти. Мои пальцы на ногах поджимаются, а пальцы вцепляются в стол. Удовольствие от того, что он внутри меня, настолько сильно, что я готова расплакаться.

Он начинает набирать скорость, кряхтя с каждым толчком, и в какую бы точку он ни попал внутри меня, кажется, что он раскрыл какой-то скрытый код блаженства, потому что я уже чувствую желание кончить снова.

Держа мои ноги в своих объятиях, он врезается в меня снова и снова. Это восторг, еще один приступ ощущений, но на этот раз по-другому, менее интенсивно, но более всепоглощающе… и так чертовски хорошо.

— Я снова кончаю, — кричу я, и он продолжает набирать скорость, пока я лежу с закрытыми глазами, погруженная в абсолютное блаженство.

Приподняв меня, он резко целует меня в губы.

— Открой глаза, Шарлотта, — приказывает он, и я повинуюсь.

Когда наши глаза встречаются, он рычит:

— Боже, я люблю трахать тебя.

Я обвиваю руками его шею, наблюдая за выражением его лица, когда он врывается в меня. Я запоминаю выражение удовольствия на его лице, звуки, которые он издает, когда рычит и постанывает с каждым толчком. Я делаю это с ним, напоминаю я себе. Я свожу его с ума и заставляю выходить его из-под контроля, и он это знает.

Когда наши взгляды прикованы друг к другу, он врезается в меня еще сильнее и быстрее, его стоны превращаются в громкие пронзительные крики удовольствия. Мои ногти впиваются в его спину, когда я прижимаюсь к его телу. Когда он кончает, комната практически сотрясается от звука, исходящего из его рта.