Похвали меня

Правило 5: Когда крутой папочка-миллионер приходит на роллердром, чтобы предложить вам более высокооплачиваемую работу, соглашайтесь

Чарли

Тревожность и возбуждение, с которыми я проснулась этим утром, остаются со мной весь день. Даже контрастный душ не способен подавить чувства, которые разворошил во мне этот сон. На работе он раз за разом крутится в голове, отчего я становлюсь рассеянной и слегка раздражительной.

Ставлю на полку коробку с новыми коньками, как вдруг низкий, странно знакомый голос по другую сторону прилавка заставляет меня застыть на месте. Я даже задаюсь вопросом, не ослышалась ли после бессонной ночи.

– Одиннадцать с половиной, пожалуйста.

Оборачиваюсь назад, смотрю на клиента, сделавшего запрос, и почти вскрикиваю, узнав высокого темноволосого мужчину. Он стоит на ярком ковре, положив руку на высокую лакированную стойку. Пытаясь нырнуть за стену, я молюсь, чтобы он не заметил меня.

Что он вообще здесь делает?

– Привет, Шарлотта, – говорит мужчина.

У меня едва не падает челюсть.

Я нервно запихиваю коньки на полку, даже не проверив, правильно ли их поставила, и собираю клочки уверенности, чтобы поздороваться с ним.

– Привет, – лепечу я и оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого нет.

Сегодня среда, а мы открылись всего пятнадцать минут назад. Не считая нескольких детей, обучающихся на дому, и горстки постоянных посетителей, до сегодняшнего вечера здесь не будет клиентов.

– Пожалуйста, зовите меня Чарли.

– Я пошутил насчет коньков, – добавляет мистер Грант с намеком на улыбку. – Я не буду кататься.

Натужный, неловкий смех срывается с губ, когда я подхожу к прилавку. Прощай, любая надежда на попытку вести себя естественно.

Его лицо пробуждает воспоминания о моем сне, о том, как я цеплялась за его член, словно помешанная на сексе нимфоманка. Я прикрываю щеки в надежде скрыть румянец.

– Как вы меня нашли?

Он поднимает свой телефон и показывает мою фотографию в группе фигуристов, на которой я танцую в ярком наряде во время нашего мероприятия «Неоновые ночи».

– В Инстаграме [4].

– Понятно.

Может ли быть что-то более унизительное?

Должно быть, он здесь, потому что понял свою ошибку и теперь приехал, чтобы забрать чек, который дал мне вчера. Но я его уже обналичила и внесла дополнительный платеж по образовательному кредиту, так что это будет неловкий разговор.

– Послушайте…

– У вас есть минутка поговорить? – перебивает он меня.

– Конечно, – бормочу я в ответ.

Оборачиваюсь и ищу глазами Шелли, хозяйку роллердрома и старую мамину подругу, но она, должно быть, в своем кабинете или курит на заднем дворе. Поэтому вместо того, чтобы пойти на перерыв, я указываю на одну из старых пластиковых кабинок у стены. Мистер Грант кивает и садится, и мне с трудом удается не рассмеяться.

Отец Бо огромен, он выше и крупнее, чем я разглядела вчера. Высокий, широкоплечий, с крепким телом. Этакий… качок. Если можно так выразиться.

А еще он выглядит нелепо в этой кабинке, потому что точно миллиардер, который за всю свою жизнь ни разу не ступал ногой на роллердром. Я уверена, если он и ходит с женщинами на свидания, то катает их на яхте или возит в Черногорию, а не на дешевый роллердром поесть пиццы и выпить пива. Последнее скорее моя реальность, и это нормально. Я имею в виду… Поездки в Черногорию вовсе не так ужасны, это просто не моя лига.

– Чем я могу вам помочь? – спрашиваю я, садясь напротив него.

Мистер Грант молчит, и до меня доходит, что он собирается поговорить о чем-то, что может быть слегка неловким. Боюсь, что речь пойдет о том, что произошло вчера. Особенно после всего того, что я видела на его сайте.

Я быстро избавляю его от неловкости.

– Если это о вчерашнем дне, то все в порядке. Вам не нужно ничего говорить. Я не обиделась.

– Нет, не об этом, – отвечает он. – По крайней мере, не совсем.

– Тогда о Бо?

Он тут же навостряет уши, и, кажется, наш разговор резко уходит влево, как только речь заходит о его сыне.

– Вы общались с ним?

Мои плечи опускаются, я сжимаю губы.

– Мистер Грант, я говорила вам. Мы расстались. Я больше не желаю иметь дела с Бо…

Наверно, это слишком резкое заявление с моей стороны, но он должен понять, что Бо ушел из моей жизни навсегда. Я больше не могу быть спасательным кругом для его сына.

В нем как будто что-то сдувается. Мистер Грант хмурит брови и откидывается на спинку кресла. А затем говорит так, словно срывает лейкопластырь.

– Мисс Андервуд, я хотел бы предложить вам работу.

На долю секунды меня переполняет волнение. Работа? Настоящая высокооплачиваемая серьезная работа? Что-то, что я могла бы включить в резюме? Больше никаких корн-догов или антибактериального спрея для обуви?

Затем я вспоминаю, что обнаружила прошлой ночью, что, по мнению мистера Гранта, я делала в его кабинете, и мои щеки заливает жар.

– Ой…

Он откашливается.

– Это работа секретаря, мисс Андервуд. Обычная секретарская работа.

– Понятно, – стараюсь не смотреть ему в глаза. – Значит…