Завтра я покину к чертовой матери это место. Больше никаких групп. Больше никаких сокамерников. Больше никакой дерьмовой еды. Больше никакой чистки мусорных контейнеров.
Завтра я вернусь домой.
Глава 2. Мэгги
Я думаю, что работы у физиотерапевтов, как и их самих, слишком много. Я имею в виду, почему они всегда выглядят такими счастливыми и улыбающимися, ведь они заставляют тебя нервничать и морщиться от боли?
Конечно же, Роберт, мой физиотерапевт, ждет меня с большой белозубой улыбкой в холле амбулаторного отделения больницы.
- Привет, Мэгги. Вы готовы продемонстрировать то, насколько ваша нога восстановилась?
Не совсем.
- Я думаю, что да, - говорю я, разглядывая пол. Я знаю, это работа Роберта пытаться сделать так, чтобы я ходила лучше. Но в этой помощи нет никакого смысла, потому что вся моя нога сломана. После последней операции, я должна была исправить перелом голени, выравнивание моих костей длилось более семи часов. Мой хирург-ортопед шутит со мной и называет все эти железки бионической ногой.
Все, что мне известно, так это то, что во мне больше спиц и пластмассы, чем в среднем ящике для инструментов.
Когда я поеду в Испанию в следующем семестре, сотрудники досмотра в аэропорту устроят полевой день со мной. Они, вероятно, попросят, чтобы я прошла рентген, чтобы удостовериться, что я не скрываю оружие в колене.
Роберт провожает меня в зал лечебной физкультуры. Я должна приходить сюда два раза в неделю. Два раза в неделю, на протяжении почти год, и люди все еще смотрят на меня, когда я иду.
- Мэгги, ляг и положи свою ногу мне на плечо, - как всегда инструктирует меня Роберт, прежде чем приступить.
Вздохнув, я легла на коврик и положила ногу на плечо Роберту. Он держит мою ногу и наклоняется вперед.
- Попробуй пошевелить ей.
После аварии, все, что я могу сделать, это разве что небольшой толчок ребенка.
- Давай, Мэгги. Ты можешь сделать лучше. Я почти ничего не чувствую.
Я окинула его плечи глазами.
- Я никогда не сделаю лучше.
- Конечно, сделаешь. Слушай, ты не верила, что снова сможешь ходить, но ведь ты здесь.
Я усилила давление на ногу.
- Спокойно, девочка. А сейчас оцени свой уровень боли от одного до десяти, десятка будет означать придел мучений.
- Восемь.
- Восемь?
Это вполне может сойти за девятку.
- Если ты будешь упорно трудиться сейчас, то выигрыш будет позже, - говорит он.
Я не отвечаю, но усиливаю давление на свою ногу. Он откидывается на спинку стула и отпускает ее. Уф, все окончено.
- Замечательно. А теперь держи ноги прямо и поочередно сгибай раз за разом.
Я начинаю со своей правой ноги. Авария не очень сильно повредила ее, и шрамы уже зажили. По большей части.
Но когда я сгибаю левую ногу, такое чувство, что к ней подвешена гиря. Я сгибаю ее дюйм за дюймом. Простой подъем ноги заставляет меня потеть, как при беге на длинные дистанции. Слова, вызывающие жалость в значительной степени, подводят итог моей семнадцатилетней жизни.
- Чуть больше, - говорит Роберт, когда я уже собралась отпустить ногу,- Уровень боли от одного до десяти?
Прежде чем я успеваю сказать, у него звонит телефон. И звонит. И звонит.
- Разве вы не собираетесь ответить? - спрашиваю я.
- Нет, пока я с клиентом. Сгибай ноги Мэгги.
- Может быть это важно, - говорю я с надеждой в голосе.
- Если это так, они оставят сообщение. Доктор Джерард говорит мне, что ты покинешь нас в январе. Он говорит, пока я поочередно сгибаю ноги.
- Да, - говорю я сквозь сжатые губы. - Я получила стипендию на обучение в Испании в течение семестра. Я должна буду ходатайствовать о продлении из-за инфекции.
Роберт оценивающе свистит.
- Испания, да? Ты счастливица!
Счастливица? Я неудачница. Счастливицы не попадают в аварии. И не проходят болезненную физиотерапию. У удачливых людей нет разведенных родителей и папы, которого они видят один раз в год. У удачливых людей есть друзья. Теперь, когда я думаю об этом, я - вероятно, самый невезучий человек во всей вселенной.
Я терплю боль в ногах еще минут двадцать. Я готова уйти, но я знаю, что это еще не конец. Последнее пунктом, который Роберт делает на физической терапии, является массаж ног. Я стянула вниз тренировочные штаны и села на металлический стол в шортах.
- Ты думаешь, что вся твоя красота исчезла, не так ли? - спрашивает Роберт, во время того как втирает мазь в мою ногу, руками в перчатках.
- Я не знаю, - говорю я, - Мне не нравится смотреть на нее.