Покинутые, или Безумцы

Одна из лучших притч «Лотосовой сутры» о пожаре, охватившем царский дом. Дети в нем так заигрались, что ничего не замечали и ничего слышать не хотели, и отцу пришлось пойти на уловку: сказать, что у крыльца их любимые игрушки: колесницы, запряженные быком, бараном и оленем. Цитата: «В это время старец увидел, что дети смогли выйти из дома и все сидят в безопасности на росистой земле посреди четырех дорог…» Хорошее название для этого места, где мы живем? Росистое, посреди четырех дорог. И ведь оно не в безопасности, и детишки явно заигрались. А царь все не идет.

Вся «Лотосовая сутра» это безудержное восхваление Будды, утверждение магической силы его слов. Это что-то вроде «Отче наш». Она вращается, как колесо, как тибетский молитвенный барабан. Понимать в ней особенно и нечего, ее следует принять и повторять.

«Лотосовая» — сутра богоявления, хотя, как дружно подчеркивают все, буддизм обходится без Бога. Но у Будды «Лотосовой» все атрибуты Бога.

И, оставив чтение, ты долго будешь чувствовать изумительную притягательность «Лотосовой».

Будда говорит, что если кто-то, услышав хотя бы одну только фразу этой «Сутры», на миг возрадуется, то он обретет просветление. Не в этой, так в следующей жизни.

Медея

Как только взялся читать «Медею» Еврипида, сразу за строками засинело небо; любопытный эффект; и с каждым стихом небо синело ярче, разгоралось, пока уже не засияло нестерпимо, а в конце и вовсе зачернело, как это и бывает с ярой синевой.

Поразительно мощная вещь.

И потом, уже шагая по вечерним улицам, вот только что, я подумал, что увидел сокровенное этой героини, самый дух ее: удивительно ясный и в то же время «поддонный». Еврипид вкладывает в ее уста реплику о поддонных чувствах. Это и есть ключ ко всей трагедии. Бессознательное, или поддонное, сияет и, наливаясь, превращается в жирную тучу.

Мышь

Рано утром слушаю: капает. То ли дождь, то ли с деревьев. Сыро. Черт, зачем влез в эти днепровские джунгли, в ольху, перевитую хмелем. Кто-то дергает угол палатки. Ну? Кто?.. Лень посмотреть, вчера так устал, что до сих пор не хочется лишний раз… Ладно, привстал, смотрю в оконце. Никого. И внезапно замечаю дырку. В моей новой легкой палатке, которую можно собрать в килограммовый кулек… Я ее только что купил… Вспоминаю, что вечером перед оконцем торчали две жабы. Как они могли сжевать капрон?.. И в это время снова кто-то взялся дергать… Смотрю сквозь капрон: силуэт мыши. Мышь! Злобная мышь… Остановилась, ткнулась носом в капрон — и я дал ей щелбанец, мышь подскочила как ужаленная и исчезла.

Расцвет жизни здешней

«И не простирай своих глаз на то, чем Мы наделили некоторые пары их — расцветом жизни здешней, чтобы испытать их этим. Удел Господа Твоего лучше и длительнее!» Коран, 20:131.

Но каждый мечтает об этом испытании. И никто его не выдерживает. Стоит послушать голос человека, считавшего вчера копейки и получившего сегодня… ну, всего лишь сколько-то тысяч. Стоит прислушаться и хотя бы к самому себе. Расцвет жизни здешней? Да! Все мы боимся бедности. Бедность вызывает ненависть. Любой бедняк это на своей шкуре испытал. Сады, цветущие в запредельности?..

Кто же видел их? Видел ли ты?

Реальность Книги

Сюжет и нарратив вторичны, главное настрой, пишет X. У. Гумбрехт. И он же утверждает, что, декламируя старых поэтов, мы возвращаем физическую реальность, тон прошлого.

Вот почему так хорошо бывает в храме: не один голос, а десятки голосов, хор задает тон прошлого, чистый и высокий. И ты входишь в Книгу.

Мысли о самоубийстве

Мысли о самоубийстве дают некоторую свободу, по крайней мере, это шаг к свободе от жизни и в то же время усиление жизни. Полнота жизни на берегу смерти.

Ориентацию на смерть дают все религии. Это позволяет освободиться от власти жизни и всего земного вернее, чем мысли о самоубийстве. Но самоубийство проще, требует не усилия духа, веры, а наоборот, неверия и голого отчаяния. Скатываться легче, чем подниматься.

Синхронистичность, которую мы выбираем

Решил пойти получать медицинский полис безработного. Жена заставила. Наутро после бурной встречи с друзьями я выглядел не лучшим образом. Да что говорить, «ты был как труп», честно призналась жена. И на следующий день выперла меня за полисом, мол, приедет «скорая» и без бумажки даже укол не сделают.

Пошел.