Поклянись быть моей

Уиллоу едва сдержалась, чтобы не вытереть вспотевшие от волнения ладони о юбку легкого летнего платья. Сегодня утром, собираясь перед вылетом, она не особо задумывалась о том, что надеть, и руководствовалась исключительно погодой. Сейчас же, в этой тихой роскошной приемной, ожидая встречи с мужчиной, который лишал ее равновесия, она почувствовала себя голой и жалкой, такой, как если бы случайно заявилась на бал в ночной сорочке.

От этого и без того слабый контроль над собой дал трещину, и наружу стали вырываться эмоции. Уиллоу пришлось стиснуть зубы, чтобы обуздать их. Ведь она отлично знала: когда она теряет контроль над собой, случается беда.

Джейн подвела ее к высоким дверям, толкнула створки и пригласила Уиллоу пройти в кабинет герцога.

Герцог стоял у панорамного окна, выходившего на город. От открывающегося вида захватывало дух, только внимание девушки привлекло совсем другое. Разве мог какой-то там вид сравниться по притягательности с мужчиной, который выглядел так, будто владеет всем этим городом? Он разговаривал с кем-то по телефону, и в его глубоком, насыщенном голосе, напоминавшем растопленный шоколад, звучали командные нотки. Он говорил не по-английски, а на каком-то другом языке — может, греческом, — и Уиллоу, к собственному изумлению, пришла в восторг от его мелодичного звучания.

Она даже не заметила, как Джейн тихо вышла. И как та закрыла за собой дверь. Она даже забыла о своих эмоциях. Для нее в эти мгновения существовал только мужчина у окна, и исходящая от него аура окутывала ее, словно волшебным покрывалом.

«Кого ты пытаешься обмануть? Ты не устоишь против брачной ночи, и ты это знаешь. Да ты и не обязана».

Внутри ее ослаб какой-то узел. Ощущение было такое, будто она весь день носила волосы, туго стянутые в хвост, и тут распустила их. В душе воцарилась неожиданная легкость. Возможно, на нее повлияло то, что она находится вдали от дома и Йоркшира, вдали от отца. В голове появились неожиданные мысли. Итак, она согласилась выйти за герцога.

Она уже подписала договор, и обратного пути нет. Еще она согласилась провести с ним брачную ночь, правда, одну. Так какой смысл противостоять ему? Какой смысл контролировать себя?

«Может, пусть попробует на вкус тебя настоящую…»

Уиллоу судорожно втянула в себя воздух, ею овладела странная смесь радостного возбуждения и волнения. И правда, почему бы нет? Он сказал, что ему нужна ее страсть, так что она, по сути, обязана удовлетворить его пожелание. Естественно, как только он поймет, какова она на самом деле, он, как и ее отец, осознает, что от нее слишком много проблем. Ну и ладно. У нее в планах учеба в университете, и скоро они приступят к зачатию ребенка. Так что его мнение — это меньшая из предстоящих ей забот.

Ахилл закончил разговор, убрал телефон в карман и повернулся. Уиллоу не отвела взгляд. Если честно, то просто не смогла. Ахилл своей потрясающей красотой буквально загипнотизировал ее. На мгновение в ней вспыхнула надежда, что он преодолеет разделяющее их расстояние и обнимет ее.

Однако он, естественно, этого не сделал.

Он подошел к огромному, как глыба, черному письменному столу, привалился к нему, сложил руки на груди и принялся изучать Уиллоу.

— Ты выглядишь как девственница, приготовленная в жертву, — сказал он.

Уиллоу не сразу сообразила, что он имеет в виду.

— О, ты о белом платье? — Ее голос прозвучал так же спокойно, как и его. — Это первое, что попалось мне под руку.

— Ясно. — Его красивые чувственные губы изогнулись. — Соответствует случаю.

— Я надела его не потому, что оно соответствует, а потому, что в джинсах слишком жарко. Он откинул голову, наблюдая за ней.

— Всего лишь? И ко мне это не имеет отношения?

— А как это может быть связано с тобой?

— Платье очень красивое. — Его улыбка стала шире. — Ты видна насквозь.

О боже! Уиллоу совсем не подумала об этом, ей даже в голову не пришло проверить. На работу в кафе она надевала черные брюки и черную футболку и смотрелась в зеркало только для того, чтобы выяснить, чистые ли они. Но взглянуть на себя в зеркало в этом платье она не догадалась.

У нее запылали щеки, эмоции снова стали рваться наружу. Первым ее порывом было загнать их внутрь. Однако она напомнила себе, что в этом нет надобности, так как она приняла решение дать Ахиллу возможность опробовать ее на вкус настоящую. Так что она дала волю своим чувствам.

— Тогда не надо смотреть, — резко произнесла она.

Ахилл от души расхохотался.

— Диана, да ты полная противоположность самой себе!

Противоположность. Да, ей говорили об этом множество раз, только обычно в более грубой форме, и называли при этом упертой и трудной. А еще эти слова сопровождались ледяным взглядом, под которым она чувствовала себя маленькой и глупенькой, как будто с ней что-то не так.

Однако сейчас герцог смотрел на нее совсем иначе. Своим взглядом он как бы говорил, что с ней все в порядке, что она замечательна. И под ним Уиллоу не чувствовала себя маленькой и глупенькой. Под ним она чувствовала себя уверенной.