Поклянись быть моей

Люди, которые должны были бы любить того мальчика, глубоко ранили его. Уиллоу видела, какую боль они ему причинили — она отражалась в его глазах, хотя Ахилл и пытался прикрыть ее гневом. Он изо всех сил пытался быть тем, кем родители хотели его видеть, но когда из этого ничего не получилось, он попытался стать самим собой. И из этого тоже ничего не получилось. Сложилась страшная ситуация. Его родители скорбели об умершем сыне и так и не смогли пережить его смерть. Их утрата вызывала в сердце Уиллоу искреннее сочувствие. Однако она знала: скорбь делает людей эгоистами. Такое случилось, например, с ее отцом; вероятно, так произошло и с родителями Ахилла. А вот это вызывало у нее праведный гнев.

Рядом с ними жил прилежный и любящий маленький мальчик. Маленький мальчик, который хотел от них только любви, который стремился залечить их душевные раны. А они лишь упивались своей скорбью, не замечая его.

Они игнорировали его.

Эти мысли причиняли не только душевную, но и физическую боль. Потому что она знала, каково это — когда тебя игнорируют те, кто должен принимать тебя любым. Кто должен дарить тебе любовь.

Ахилл пристально смотрел на Уиллоу, и у нее в горле появился комок. Она не понимала, чего он ждет он нее. Что она выразит ему презрение за то, что он женился на ней? Забрал то, что предназначалось брату?

— Что ты хочешь от меня услышать? — ровным голосом спросила она.

— Тебя не шокирует то, что я сказал? — В его словах явственно слышалась горечь. — Тебе не противно, что я обманул тебя?

— Ты не обманывал меня. Возможно, если бы я была знакома с твоим братом, я думала бы по-другому, но я никогда с ним не встречалась. И естественно, не испытывала к нему никаких чувств.

— Какая жалость. Ты бы полюбила его. Я слышал, он был прекрасен как Бог.

Неожиданно Уиллоу поняла, что происходит: не только родители Ахилла не смогли отпустить Улисса. Ахилл и сам его не отпустил. А иначе, откуда это соперничество с братом?

Желание заполучить невесту умершего брата?

У нее болезненно сжалось сердце, и она произнесла:

— Ахилл, отпусти его.

Он замер, стал похож на туго скрученную пружину. Пальцы, сжимавшие бокал, побелели. В глазах же вспыхнул огонь.

— В каком смысле? — требовательно осведомился он.

— В том, что твоего брата больше нет. Тебе не надо соперничать с ним.

Его лицо стало жестче.

— Я не…

— Соперничаешь, — тихо возразила Уиллоу. — Ты дико злишься на него. Ты хочешь заполучить все то, что принадлежало ему, и я понимаю тебя. И понимаю почему. Он забрал у тебя родителей.

Ахилл молчал.

— Но он мертв, — продолжала она. — Он был мальчишкой, когда умер. И не его вина, что родители не смогли справиться со своей скорбью. И не твоя тоже.

— То есть я не справился с обидой, так? — процедил он.

— Так. Но должен. Ты не виноват в том, что не получил их любви. И Улисс не виноват. Твои родители не видели, что происходит у них под носом. — Она грустно вздохнула. — Зато я вижу. Ты замечательный человек, ты наделен большим умом. Мне нравится, что ты серьезно ко всему относишься. Ты спокойный и вдумчивый, тебе интересно, что говорят люди. Еще ты заботливый, хотя посторонним об этом лучше не знать. А вот я об этом знаю — ведь ты только и делал, что заботился обо мне после нашего отъезда в Грецию. — Ее губы раздвинулись в слабой улыбке. — И мне очень жаль, что твои родители всего этого не увидели. Мне жаль, что они по достоинству не оценили своего сына. Это несправедливо. Ахилл, ты не Улисс. И не надо пытаться им стать. У тебя своя жизнь, и ты должен строить ее сам, а не вопреки ему и твоим родителям.

— Думаешь, это легко? — напряженно спросил он. — Просто так взять и выбросить все эти годы пренебрежения?

— Конечно нет. И я это отлично знаю, если вспомнить мое детство. Но в наших жизнях были люди, которые так и не смогли отпустить прошлое. Мы видели, что с этими людьми стало. Мы же не хотим для себя повторения всего этого.

Ахилл долго смотрел на нее, затем отставил бокал, наклонился вперед и, обняв ее, усадил к себе на колени. Последовавший за этим поцелуй был страстным и жарким. Уиллоу понимала, что Ахилл нуждается в человеке, который примет его таким, какой он есть, который будет ценить его не за красивые глаза, а за то, что есть у него в душе. И она готова была стать этим человеком. Хотела им стать.

Ведь она как-никак жена, а кто лучше всего подойдет для этого?

Ахилл целовал ее так, будто умирал, а она стремилась спасти его, и, когда он стал раздевать ее, она помогала ему. Он расстегнул ремень и молнию на брюках, и она, сев верхом ему на колени, обхватила пальцами его член.

— Я хочу тебя, — простонал Ахилл. — Впусти меня в себя.

Она приподнялась и стала медленно опускаться на него, ощущая, как он движется внутрь.

— Смотри на меня, — потребовал Ахилл, — смотри на меня, Диана.

Она покорилась и утонула в его глазах, а он задвигался, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

Не отвела она от него взгляда и тогда, когда он стал ласкать ее пальцем. Когда же оргазм вихрем налетел на нее, она позволила Ахиллу увидеть, как ее уносит прочь.