Поклянись, что моя

Повернувшись к Кристен, я смотрю на нее. Она так же красива, но что-то изменилось. Я не могу не сравнивать ее с Элайной. Нос не такой, улыбка не такая яркая. А Элайна… Если честно, то я даже не помню ее улыбку, ведь она так давно не улыбалась. Как по инерции, я вспоминаю нашу первую ночь с Элайной. Тогда я хотел ее, не думая ни о чем. И вот, глядя на Кристен, я вдруг понимаю, что не так. Это не любовь. Между мной и бывшей женой осталась только страсть, но и она давно изжила себя.

— Прости, Кристен, нам нужно остановиться, — слова получаются сами собой. Я даже не до конца понимаю, что говорю, но чувствую, что это правильно.

Улыбка резко сползает с ее лица, и она отшатывается, словно от огня, глядя на меня с удивлением, будто я поразил ее в самую глубину души.

— Прости?.. — ее голос дрожит от неожиданности, но я не собираюсь отступать.

— Все это было очень хорошо, но уже не то. Наверное, это нужно было нам обоим, чтобы наконец понять, что все это действительно осталось в прошлом, — здесь я останавливаюсь, дав ей немного прийти в себя. — У меня больше нет к тебе чувств, Кристен, — выпаливаю как на духе и чувствую облегчение, накатывающее волной от этого признания, которого я оказывается так боялся.

Кристен смотрит на меня внимательно, дыхание ее медленно учащается. Мне кажется сейчас вот-вот что-то произойдет, какой-то взрыв, вспышка. На меня посыпятся обвинения, крики и слезы. Возможно, заслуженно, и я готов это принять. Я жду гнева, ее уязвимости, в самый пик ее эмоций, но вместо этого она словно по щелчку гасит все это и расплывается в холодной улыбке.

Я слышу ее голос, он раздается по комнате, как удар молнии.

— О, и я, кажется, знаю причину… Ее зовут Элайна, — произносит она, и ее слова на мгновение обездвиживают меня.

Шок парализует каждую клеточку моего тела. Мои ноги словно приросли к полу, и я не могу сдвинуться с места. В голове вспыхивает хаос, но как бы я ни старался, не могу осмыслить сказанное. Кажется, будто она говорит на незнакомом языке, но Кристен продолжает, ее голос набирает ядовитую силу, и я чувствую, как волна потрясения накатывает на меня.

— Что такое, Блейк? Ты думал, я не знаю о ней? — ее улыбка расплывается, превращаясь в что-то злорадное, и я, ошеломленный, остаюсь на месте, не могу произнести ни слова.

— Это я с ней сделала. Я заставила тебя думать, что это те же похитители Сары на нее напали, — ее слова, словно клин, проникают в сознание. Мой разум отказывается принимать услышанное.

— Что? — мой голос дрожит, вряд ли это можно назвать ответом. Слова не находят выход, словно в горле застрял ком. Кристен только улыбается, ее губы снова искривляются в удивительной, холодной улыбке. Она будто наслаждается этой игрой, каждым моим вздохом, моим потрясением.

— Ладно тебе, Блейк, ты же умный. Странно, что ты раньше не догадался, — она делает шаг вперед, ее голос звучит, словно она издевается, играя моими мыслями. — А ведь я не лгала, когда говорила, что у меня к тебе важное дело.

Мое сердце бьется в груди, словно пытается вырваться наружу. Я сжимаю кулаки, стараясь хоть как-то удержать себя под контролем. Я должен остаться спокойным. Я должен понять, что все это означает, но Кристен не останавливается.

— Ты действительно думаешь, что если бы это было настоящее похищение, какой-нибудь прохожий смог бы помешать, просто подняв шум? — Она улыбается, ее взгляд светится холодной жестокостью. — Это был просто трюк. Чтобы отвлечь твое внимание. Не беспокойся, похитители Сары действительно за решеткой.

Трюк? Моя голова кружится от услышанного. Она все это спланировала? Все это время? Я начинаю отдавать себе отчет, что именно она вселила мне все эти сомнения, заставила поверить, что Сара, как и Элайна, все еще в опасности. Я волновался о том, чтобы не причинить ей боль своими словами, но оказывается беспокоиться нужно было о другом. Она переиграла меня. Шах и мат. Мое тело напряжено, мысли скачут в панике.

— Зачем? — Только и могу выдавить из себя. Мой голос звучит слабее, чем я хотел бы, и это злит меня. Я не должен показывать ей, что она выиграла.

Кристен пожимает плечами, будто это все мелочи, будто я задал глупый вопрос.

— Мне было скучно, — спокойно говорит она, наблюдая за мной с наслаждением, будто мое потрясение ее развлекает. — И еще мне понравилось наблюдать за тем, как она убивается за тобой. Посмотри, в кого ты ее превратил, Блейк. Разве не весело было наблюдать, как она страдает?

Ее слова, исполненные ледяной ненависти, поражают меня. Я чувствую, как телом пробегает дрожь, когда до меня доходит вся глубина ее манипуляций. То, как она играла когда-то, как манипулировала, наконец выводя все на свою сторону. Однако это были только детские баловства по сравнению с тем, что происходит сейчас. Это не просто ревность. Это что-то гораздо хуже.