Поклонение волхвов

«Евреи страшно перепугались, стали кричать и плакать, в это время туда приехал и Пристав; успокоив слегка толпу и выслушав от нея молву о нахождении в доме Гадалева какого-то мальчика, он сказал собравшимся, что сейчас лично проверит этот слух, и вошел в дом; в то время, когда пристав производил обыск, еврей Хия Абрамов, находясь в нервном состоянии, неистово кричал и требовал, чтобы его отправили в его квартиру, находящуюся поблизости от Гадалева; бывшие тут евреи исполнили его просьбу, а так как Абрамов от испуга лишился сил, то его понесли евреи; когда они вышли на улицу, то Абрамов продолжал кричать, и, по-видимому, появление кричащего Абрамова раздражающе подействовало на толпу туземцев, и евреев стали бить; поднялся крик, и пристав вместе с чинами полиции выбежал из дома Гадалева…»

Они шли по саду.

– «…под их прикрытием евреев удалось дотащить до квартиры Хии Абрамова».

Казадупов посмотрел на отца Кирилла.

– «После ухода Пристава в квартиру Хии Абрамова квартира Гадалева и другие соседние с ней еврейские квартиры остались беззащитными и толпа, проникнув в еврейские дворы, стала бросать в окна домов камни, которые и причинили большинство ушибов евреям, а главное, их женщинам, остававшимся дома».

Казадупов остановился возле шелковицы и погладил ствол:

– Ну вот… Хотите спросить, для чего я вам это читаю?

Лицо отца Кирилла. Нос, ухо.

Глаза прикрыты.

Да, он был в Оше в те дни.

Приехал за два дня до беспорядков. Кто мог предполагать? Обычный туземный город. Над городом гора. Базар, арыки, небо. Бирюзового оттенка, как если добавить в кобальт немного звенигородской зеленой. Накладывать на холст пастозно, сразу, без подмалевки.

В тот день он слышал гул толпы. Так гудит ветер, срывая с крыш ржавые листы. Но день был тихим, и небо было зеленым. Он сидел у отца Василия из местной церкви. Отец Василий показывал ему поделки, выпиленные собственными руками.

«Кроме того, толпа туземцев, окружавшая квартиру Хии Абрамова, еще до возвращения туда самого хозяина и других евреев, шедших под прикрытием чинов полиции, ворвалась во двор и стала бросать камни в окна как с улицы, так и со двора, двое из бывших в этом доме евреев, а именно: Мануэль Аширов и Исхак Хаим Пилясов – хотели бежать, для чего забрались на крышу соседнего дома, но там оказались сарты, которые ударом по спине спихнули с крыши Аширова обратно во двор Хии Абрамова; второй же еврей Пилясов, преследуемый толпою, побежал по крыше и был застигнут толпою, которая поволокла его, привязав обрывок веревки к ноге и ситцевый платок к руке…»

Они рассматривали игрушки.

«Шум какой-то», – сказал отец Кирилл.

«Да…» – Отец Василий держал в руках деревянную птицу.

Застучался в окно пацаненок: «Батюшка! Папаня сказал, чтобы дома сидели, непорядок в городе!»

Отец Василий выглянул в окно: «А что там, не сказал? – Обернулся. – Убежал…»

Поглядел в угол, на икону-краснушку Владимирской.

Отец Кирилл поднялся.

«Пилясов был убит камнями, о чем свидетельствовала целая куча окровавленных камней, лежащих как на нем, так и возле него. Камни эти толпа поднимала тут же на улице, так как булыжник валяется повсюду. Как разыгрался случай с убийством Пилясова, в точности неизвестно, так как при этом не присутствовало никого из чинов полиции, защищавших в это время евреев на улице между квартирами Гадалева и Абрамова. По-видимому, толпа, совершив убийство, как бы одумалась, так как Пристав, прибывший туда несколько минут спустя, уже не застал толпы, которая разбежалась».

* * *

Он видел эти камни, испачканные красною краской. Тело уже унесли. Зеленое небо, камни, красная кровь.

* * *

– Ну вот. – Казадупов водил ладонью по стволу шелковицы. – Хотите спросить, для чего я вам это читаю?

– Да, я был в Оше в те дни.

– Ради встречи с Курпою?

– Да. Я получил письмо…

– От кого?

– Без подписи.

– Оно у вас сохранилось?

– Нет. Оно исчезло в то же утро, когда и всё.

– Что было в письме?

– Просьба заехать в Ош на пути из Верного. Они откуда-то знали, что владыка вызывал меня к себе.

– Но это неудобная дорога – через горы.

– Да, туда я ехал через Чимкент. А обратно пришлось сказать, что, мол, желаю осмотреть Ферганскую долину… Владыка благословил, передал почту для отца Василия.

– Вы видели самого Курпу?

– Не уверен, что это был Курпа… Он написал, что встретится со мной на Троне Соломона.

– Где?

– Тахти Сулаймон. Гора местная. Высокая.

Замолчал.

«Привязав обрывок веревки к ноге и ситцевый платок к руке…» Ситцевый платок.

– Я решил осмотреть гору за день до встречи. Сказал отцу Василию, что интересуюсь местными обычаями. Тот помог найти вожатого из местных, Кадыр звали. Сказал только, чтобы рясу снял: неудобно да и опасно…

* * *