Поклонение волхвов

Легкий ветер приклоняет хризантемы, задирает край скатерти. Сдувает зачесанные на лоб пряди гостя. Теребит его собственные пряди. Он смотрит на желтый купол. Потом на лицо гостя, на его галстук и пуговицы на пиджаке.

– Вы помните эту музыку?

– Очень сложная.

– Но вы уверены, что это была именно музыка?

– Меня тоже уверяли, что это просто набор шумов. Но мы запросили экспертизу…

Переводит взгляд с гостя на музыкантов, о чем-то разговаривающих. Один из них чувствует, толкает остальных. Берут инструменты, вытирают салфетками рты, выстраиваются. Он показывает им пальцами: три.

Заиграли.

Лицо гостя темнеет. Рот приоткрывается, видны плохие зубы.

– Эта музыка? – Он глядит на гостя, улыбаясь.

– Она…

– Если вам неприятно, я могу сказать моим музыкантам, они исполнят другое. У них богатый репертуар. Может, вы желаете Баха?

В поле зрения появляется Сухомлинов. Притоптывает, как слон. Ну что еще, граф?

– Время высочайшей аудиенции истекло.

– Так быстро?

– Нашему гостю пора возвращаться. С Большой земли пришел сигнал.

– Жаль, – поворачивается к гостю. – Я надеялся, что вы погостите подольше. Я бы познакомил вас с цесаревичем. Вам бы показали дворец. Нашу картинную галерею, собрание антиков. По вечерам у нас тут концерты, серсо, живые картины.

Он медленно идет вдоль ограды. Рядом следует гость, растирая по лбу испарину. Ограда увита дикой розой. Музыка, стол с шевелящейся скатертью – все отдалилось, усилился запах металла.

– Что ж, всего доброго. Нет, руку целовать не надо, я не архиерей. Это вы в советских фильмах насмотрелись, про царей-мироедов. Да, просто рукопожатие. Мы очень признательны. Сведения, представленные вами, имеют значительный интерес. Гости с Большой земли у нас редки. Боюсь, обратная дорога у вас будет еще труднее. Крепитесь, голубчик. Как вы сами сказали, космос есть космос. И в следующий раз, если соберетесь к нам, постарайтесь продумать более разумный способ. Вы очень сильно рисковали, с этим снотворным. Понимаю, у вас было мало вариантов. И бросайте курить, мой дорогой.

Решетка поднялась, вместе с ней поднялся вид парковой аллеи со статуями. Возник идущий вниз тоннель. Несколько человек подошло к гостю. Золотистые комбинезоны с вензелем «А I». Ведут его вниз.

– Бон вояж!

Гость исчезает вместе с остальными за поворотом.

– Полетел в социалистический рай. – Голос Сухомлинова.

– Если еще долетит. Сигнал пришел из реанимации?

– Да. Там несколько преображенцев на дежурстве.

Три. Два. Один…

Сверху снова опускается фрагмент решетки с уходящей за ней вдаль аллеей. Ангар исчезает.

– Ну и что вы думаете, граф, по поводу просмотренного? Пройдемся.

Ворота в опустившемся фрагменте распахнулись. Караул вытягивается и отдает честь. Они с графом идут по аллее вдоль статуй. Пыхтя как паровоз, их догоняет телохранитель. Добежав, прячется за куст.

* * *

Дуркент, 5 января 1973 года

– Все началось с мавзолея. Когда его стали сносить. Мавзолей Малик-хана, если вам интересно. Да? Тогда расскажу. Автобус не скоро. Такси? «Наши люди в булочную на такси не ездят»… Ну вот, вы знаете, у нас в старой части мавзолей Малик-хана. Единственный архитектурный памятник, если так посмотреть.

Они стоят вдвоем на остановке. Снег, время дневное, горят фонари. Мимо идут люди. Давлат каждые пять минут с кем-то здоровается. На нем та же кепка, покручивает авоськой с нотами. Они едут на Гагаринку.

Проходит странная женщина с кошкой на плечах, останавливается, смотрит на них светлыми глазами.

– Здравствуй, Валентина, – кивает ей Давлат.

– Здравствуй! – поворачивается к Николаю Кирилловичу. – И ты здравствуй. Пятачок дашь бабушке?

Николай Кириллович сопит, роется в карманах, протягивает мелочь.

– Гривенник. – Старуха мотает головой. – Гривенники не принимаем.

Кошка на ее плечах поднимает голову и зевает.

– Какие новости, Валентина? – спрашивает Давлат.

– Какие… Конец света будет. Нужно медью запасаться. Вот, хожу, собираю. Уже без ног вся.

Николай Кириллович находит два пятака. Валентина прячет их, разворачивает листок, слюнявит карандаш, пишет.

– Всё, отметила. Будьте осторожны, куда едете.

Уходит. Кошка мотает хвостом.

– Это наша Валентина Пирожок.

Николай Кириллович кивает. Подходит автобус, но не их.

– О чем я говорил? – Давлат дует в ладонь. – А, о мавзолее… Вы помните этот мавзолей?

– Смутно. Он тогда закрыт был.

– И сейчас закрыт. Там, кроме самого мавзолея, мало что осталось. Раньше целый город был. Полкладбища снесли. Еще пару небольших усыпальниц…

Замолчал.

– Вот я балбес! – шлепает ладонью по лбу. – Обещал зайти поздравить дядю с днем рождения. Придется вам, наверное, одному ехать… Может, забежим к нему ненадолго? Здесь близко. Как раз мимо Малик-хана пройдем. Туда и обратно, хай?

Они идут по Ткачихам, сворачивают под арку, проходят мимо базара и оказываются в Бешсарайке.

Давлат продолжает рассказ о Малик-хане, Николай Кириллович слушает вполуха. Оглядывается, прислушивается к забытым звукам.

* * *

Бешсарайка. Бешсарайский район, отмеченный на карте города серым цветом.