Поклонись роднику

Новое жилье всегда радует чистотой, свежим запахом краски, кажущимся простором. Окна в доме были широкие, светлые, полы — гладкие — из дерево-плиты.

— Прихожая сделана заодно с кухней. Газ подключен. — Алексей толкнул дверь налево. — Тут спальня, к ней удобно примыкает веранда. Дальше — гостиная. Ты посмотри, какой вид из окна! Прямо на Сотьму! — нахваливал он. Ему и в самом деле по душе был новый дом, как будто построил его собственными руками. — А ты не хотела ехать в Белоречье!

— Так что с тобой поделаешь?

— Разве плохо здесь? Ведь нравится тебе?

Алексей потормошил Наташу за плечи, она слабо улыбнулась. Спору нет, и Белоречье расположено красиво, и домик хорош, но беспокоило другое: как-то не по-свойски, будто неполноправно, чувствовала себя Наташа и в семье Логиновых, и в здешнем селе, и не потому, что к ней плохо относились, а сама так настроилась. Алексей догадывался о ее переживаниях, однако бодрился.

Обошли домик и снаружи. Он стоял на кирпичном фундаменте, под крутой шиферной крышей, был покрашен в зеленый цвет и выглядел привлекательно.

— Вот здесь вскопаем грядки, — показывал Алексей на участок, обнесенный штакетником. — Ты посмотри на Сотьму!

— Да, вид открывается широкий, — согласилась Наташа.

— Так и должно быть!

Подходили полюбопытствовать односельчане, некоторые наблюдали издалека, присматривались к Наташе, потому что мало знали ее. Никто не отрицал, хороша собой жена директора. Наташа, еще не освоившись на новом месте, смущалась.

С помощью отца и шофера Алексей быстро разгрузил машину и уехал в Еремейцево, где вели заготовку прессованного сена.

Когда вернулся, в доме было оживленно, собрались все Логиновы: отец с матерью, сноха Тамара с детьми. Как обычно, задерживался Иван, и тот вскоре явился в нарядной светло-бежевой рубашке. На ходу причесывал непросохшие волосы.

— Чего разглядываешь меня? Привык, что не вылезаю из спецовки, так дай хоть вечерок побыть в чистой одеже, — говорил он, приближаясь к крыльцу. — С новосельем тебя! — Он обхватил Алексея.

Оба были в приподнятом настроении, молодые, здоровые, сильные. Втянутый в физическую работу Иван помускулистей Алексея, лицо и шея у него обветренные, бронзовые, брови повыгорели.

— Эй, добры молодцы! Вы что тут стоите? — позвала их Тамара.

Мебель в доме еще не расставили, настоящего застолья не было, просто мужики на скорую руку решили отметить новоселье.

— Дорогие Алексей и Наташа, — сказал Василий Егорович, пошаркав толстыми пальцами по седым усам, — устраивайтесь, обживайтесь. Все мы теперь поблизости, будем помогать друг другу. Счастья и согласия вам под новой крышей!

— Давай, Леша, за новоселье! — вел свой разговор Иван. — Два наших дома стало в Белоречье, будем в гости друг к дружке ходить. Я бы тоже пожил в таком теремке.

— Своя-то изба все же не в пример лучше, — заметил Василий Егорович.

— Вспомни-ка пословицу: держись друга старого, а дома нового, — молвила Варвара Михайловна.

Она оценивающе посматривала на приехавшую сноху. Всем взяла Наташа: волосы русые, густые, взгляд карих глаз мягкий, и вообще не только облик, но и манеры у нее сдержанные, спокойные. Улыбнется — ямочка играет на щеке. «А вот поди ты, в главном — изъян», — с горечью думала Варвара Михайловна.

— Пошли, ребята, покурим, — предложил Василий Егорович.

Вышли на крылечко. Влево виден был ровный травянистый угор, внизу кудрявились ивняки да ольховники, дальше по увалам синел окутанный июльской дымкой лес. Глянешь вдаль — душа расправляется. Вправо двумя порядками тянулись сельские избы, освещенные убывающим закатным светом, за ними возвышалась церковь.

— Жаль, Виктор не приедет нынче в отпуск, — посетовал Василий Егорович.

— Жена у него — любительница курортов. Разве здесь хуже отдохнули бы, чем на юге? — сказал Алексей.

На улице, вместе с вырвавшейся в открытую дверь музыкой, выскочила проворная Тамара, подхватила за руки Ивана с Алексеем, пытаясь растормошить их в пляске:

— Ой, Логиновы, до чего вы тяжелы. Шевелитесь, что ли!

Веселья не получилось. На пороге появилась Варвара Михайловна, она первая направилась к своему дому, а за ней и остальные.

Алексей оставался на улице. Солнце погасло, медной полосой легла над лесом заря, но небо оставалось светлым. Тишина опустилась на землю, только изредка лаяли собаки или проходила большой дорогой запоздалая машина.

Бесшумно подошла Наташа, села рядом на крылечко, ласково нырнула под руку и затаилась. Минута доверчивой близости. Оба они с доброй надеждой начинали жить на новом месте, в новом доме. Ощущая через рубашку ровное дыхание жены, Алексей гладил ее волосы.

— Будешь работать на медпункте пока вдвоем с Петровной. Родители твои не за горами, в любой момент съездишь. Обживемся, все устроим, — успокаивал он Наташу. Не хотелось уходить с улицы. Сидели, словно ожидая чего-то. От реки донесся хохот, и снова все заглушила тишина. Рядом, как забытые в траве быстрые часики, тикал кузнечик…

19

Начали с дальних сафоновских полей, три комбайна пустили.