Челси:
Ульяна:
Шерил:
Ульяна:
Рут:
Челси:
Шерил:
Челси:
Рут:
Челси:
Марта:
Аделин:
Ульяна:
Аделин:
Шерил:
Челси:
Ульяна:
Шерил:
Челси:
Марта:
Аделин:
Рут:
Любила я этих девчонок. Не все там были «девчонками», конечно. У кого-то были семьи и дети, кто-то сильно старше меня. А ещё парочка была трансами, то есть номинально – парнями. Но в «Дискорде» я всегда находила поддержку.
К тридцать первому марта – дню рождения Тони – портрет был готов. Я как можно тщательней сделала с него копию, переведя в электронный формат.
Текст сообщения с поздравлением я составляла несколько дней. Я не была уверена, что он прочитает личные сообщения – не хотела рисковать, – поэтому писала сразу в ленту «Твиттера». Там ограничено число знаков для сообщения, поэтому мне пришлось тщательно подбирать слова.
Мне хотелось быть первой, поэтому как только в Москве пробило десять утра, я отправила своё сообщение – в Лос-Анджелесе наступила полночь тридцать первого марта.
Надо ли говорить, что я весь день после этого была как на иголках. Я постоянно проверяла, не ответил ли мне Тони. Благо, это была суббота, и я могла хоть целый день провести дома, каждую секунду обновляя «Твиттер». Собственно, этим я и занялась. Родители уехали на выходные к друзьям, так что я планировала просто безудержное веселье с новым сериалом, рисованием и пиццей на заказ.
В девять вечера, когда я уже окончательно окосела от телевизора и явно переела пиццы, пальцы отказывались брать карандаш, а Тони так и не ответил мне, я набрала Мишу.
– Ты какая-то грустная.
– Да не, норм.
– Выкладывай давай!
Я рассказала, что меня печалит, а Миша молча выслушал.
– Хочешь, я приду и мы вместе посмотрим какой-нибудь фильм? Я могу принести мороженое, – спросил он после.
– А приходи! – согласилась я. Вместе веселее.