Покой нам только снится

Паёк у курсантов был не чета гражданским, но Мишка копил порции сгущёнки, когда конфет, когда тушёнки или каши с мясом из НЗ — он теперь за кормильца в семье — остались мама и маленькая сестрёнка. Вчера вечером, только получив увольнительную, он снёс все свои заначки домой. Мама была просто в шоке, мгновенно залившись слёзами, а сестрёнка исполнила какой-то негритянский танец племени «Мумба-Юмба», восторженно вереща и хлопая в ладошки — такого количества конфет она не видела с дочумного времени.

Сейчас же Мишка шагал в приподнятом настроении и щурясь лучам утреннего солнца. Внезапно из-за стоявшего по ходу его движения дома вышла группа ребят — две девчонки и четверо пацанов. Они мигом окружили Мишку, рассматривая его форму.

— Эт ты в ЮнАрмии служишь? — цвикнув через зубы, спросил один из мальчишек.

— Ну, я, — кивнул Мишка. Он привык к расспросам — многие из гражданских парней изъявляли желание тоже влиться в коллектив ЮнАрмии и потому отнёсся к вопросу спокойно.

— Говорят, что ты лётчик и даже вчера вылетал бомбить людей. Так? — спросила одна из девчонок.

— Было дело. Только не людей, а нелюдей. А… — он не договорил, когда сзади, в шею, один из парней ударил его кастетом.

Как только Мишка упал, остальные кинулись на него, словно волчья стая. В ход пошли молотки с короткой ручкой, кастеты и даже ножи. Девчонки били его по лицу сапожками «а-ля милитари», специально обутыми на эту акцию — группа боевиков «Народного согласия» готовилась к такому «устрашению» ЮнАрмии не один день. Новую роту только-только начали набирать, и в её ряды попало сразу трое «оболенцев» — специально пришли и сдали экзамены. Один из них вчера тоже получил увольнительную и принёс весть своим дружкам, что в «увал»[15] отпустили летуна, бомбившего свободолюбивых христолюбов. Решение возникло спонтанно, а успешное воплощение замысла подняло их чувство собственного величия на новый уровень — они могут, они способны отомстить «имперцам».

Мишку через пару часов нашли случайные прохожие. С разбитой головой, с лицом в кашу и на теле тоже не было живого места.

25 октября 2028 года. г. Тополиновск. Полдень

Вечерние поминки, а потом и утренние посиделки с бывшими однополчанами, сразу после завтрака, придали Федотову уверенности, что Первая Отдельная — это дружба действительно навсегда. Где бы ты далее не служил, Альма-матер никогда не забудет своих сынов и дочерей. Боевое братство оно такое. Пока Илья послал человека узнать, что там с машиной на Саратов, лейтенанта Федотова неожиданно выдернули в Радиоцентр.

— Андрей, — на том конце возник голос полковник Скрябина. — Совершено убийство Михаила Климова. Зверское убийство. Нашли случайные прохожие. Срочно давай в Саратов. Будем разбираться.

— Мишку?? За что?

— Подполковник Соловьёв уже начал расследование. Давай, не задерживайся.

На ватных ногах Андрей дошёл до роты. Сколков первым увидел метаморфозы на лице Федотова.

— Андрюх, чё случилось?

— Мишку Климова убили. Он вчера с Егором летал на Волгоград. Отбомбились. Думаю, его Скрябин увольнительной наградил, а когда утром в роту возвращался, на него напали.

— Вы чё такие потерянные? — в помещение зашёл Илья. — Случилось что?

Узнав последнюю жуткую новость, Ермолаев потемнел.

— Олег! Срочно собирай вчерашний комсостав! Это приказ! Я к Пасечникову — буду просить два «Камаза» и вчерашнее оружие. Я САМ проведу, мля, расследование! И устрою там чистку зарвавшегося гражданского населения!

Пока Сколков собирал людей, оповещая через подчинённых, к месту сбора подошли Ермолаев, Мухин и сам генерал-майор.

— Всем «вольно»! — отдал команду Денис Александрович, глядя на вытянувшихся офицеров ЮнАрмии. — Значит, так. Я еду с вами, а здесь останется полковник Мухин. Надо же за остальными приглядеть. Вводная для тебя, капитан — возьмёшь у майора Захарова тот же комплект оружия, только гранаты не бери, а то полковник вчера рассказал, как вы сами чуть не поубивали ими друг друга. «Камазы» придут через полчаса, так что ноги в руки и в оружейку.

25 октября 2028 года. г. Саратов. Четыре часа пополудни

Внедорожник Пасечникова и оба «Камаза» буквально влетели в город. Блокпост на въезде, как только машины его миновали, сразу доложил по рации полковнику Скрябину. Евгений Максимович сам вышел встречать гостей.

— Здравия желаю, Денис Александрович!

— Приветствую, Евгений Максимович. Я по делу Михаила Климова. У меня есть версия, что это политическое убийство. Новое что-нибудь узнали?

— Так точно. Опросили женщину, одну из обнаруживших труп Михаила. Она говорит, что из окна дома наблюдала стоящих неподалёку от того места подростков. Шестерых. Те стояли долго, как будто кого-то ждали — парни курили, девчонки пару раз куда-то бегали. А потом вдруг все вместе, как по команде, рванули. И всё бы ничего — мало какие группы подростков где гуляют, но один вернулся и что-то закинул в вентиляционное окно подвала. И руки у него были в чём-то красном испачканы.

— Она сможет его описать?