Покой нам только снится

— Последствия воздействия токов высокой частоты. Теоретически таким излучателем можно не только танки выводить из строя, но и живую силу противника…

— Что? — охренел полковник, выпучив глаза.

— …Только на радаре люди не видны.

— Парнишка, да ты хоть сам понимаешь, ЧТО создал? — при этих словах Мочалов повернулся назад, встретился взглядом с Воскобойниковым и пожал плечами.

— Сушилку для белья?

И тут заржали все. Ермолаев не меньше полковника был удивлён результатом. Вовка в его глазах поднялся на такую высоту… что любой другой возгордился бы от слов брянчанина, а этот просто шутит. Андриянов даже чуть сбавил скорость, чтобы отдаться волне безудержного смеха.

— Ага, сенокосилку с вертикальным взлётом! — заходясь в очередном приступе хохота, резюмировал генерал. — Ты представляешь, Алексей Евгенич, что будет, если этой станцией е…ануть по живой силе врага? Даже в режиме прямой наводки, как говорят артиллеристы.

— Я о том же подумал, — кивнул тот. — И потому выпал в осадок. Да… полна земля русская Левшами…

— И ты ещё будешь спорить по поводу присвоения ему очередного звания?

— Это когда я спорил? — удивился Воскобойников. — Просто не видел вживую его способностей и высказал сомнения. Да, это было, но теперь… — он аккуратно развёл руками в салоне машины.

— Вы о чём? — удивился Вовка.

— А о том, Володя, что с завтрашнего дня принимай-ка ты ещё по одной звёздочке на каждое плечо, — усмехнулся Ермолаев. — Даже сто километров — уже зачёт твоей работе. Это уж наша забота, как подогнать станцию ближе к арабам и дать им в нюх. Ты свою работу сделал на десять баллов по пятибалльной шкале, а потому, как приедем, подпишу приказ о твоём повышении звания до капитана. Заслужил!

— Точно! — поддержал его Андриянов. — Я тебе больше скажу, Володя, ты не пацан, а взрослый мужик в пацаньем теле. И не северный олень, а Левша земли русской. Таких, как ты, холить и лелеять нужно!

За разговорами они доехали до второй машины. Здесь была всё та же картина — полный вывод из строя любой электронной части в электрооборудовании машины, повреждение молдингов и других декоративных частей, соприкасавшихся с пластиком.

— Ты в самом начале пути говорил, что зона поражения объектов получается около двухсот километров? — спросил Вовку генерал, когда они уже возвращались обратно.

— По моим расчётам двести двенадцать. Дальше, почти сразу, резкий уход КПД вниз. На расстоянии в сто пятьдесят километров гарантированное поражение токами высокой частоты любого теплокровного существа. Человека или зверя — неважно.

— Мля… тут Нобелевская премия где-то завалялась, — усмехнулся Андриянов, картинно водя взглядом по «торпеде» внедорожника. — Я о таком оружии, чесслово, впервые слышу.

— Да ладно, тарщ майор, ничего особенного, — махнул рукой смущённый Вовка.

— Хренассе, ничего особенного, — возразил ему полковник. — Да ты понимаешь, что нам теперь такого количества людей здесь не нужно? Танки мы выведем из строя на дальних подступах, а потом, как только арабы подойдут ближе, уничтожим и живую силу противника.

— Володя, а скажи-ка мне, как быть с мощностью дизель-генератора? — поинтересовался Ермолаев.

— Олег Петрович, его нужно беречь не меньше, чем саму станцию. В противном случае, при уходе на штатный к станции, мощность луча уменьшится в три раза.

— То есть для донецкой станции РЭБ дальность действия против живой силы противника будет только пятьдесят километров… — задумчиво проговорил генерал. — Хотя… хм… в принципе, этого тоже с лихвой хватит.

— А если сейчас добраться до связи и спросить у них, есть ли в наличии изделие с номером… — предложил Воскобойников и назвал тип РЛС.

— А это идея! — воссиял Ермолаев. — И тогда капитан Мочалов прибудет к ним и сможет сделать тот же финт… э-э-э… — он щёлкнул пальцами.

— … ушами, — улыбнувшись, подсказал Вовка.

— Во-во!

25 октября 2028 года. г. Саратов. Поздний вечер