Покоя больше нет. Стрела бога

Было ясно, что если про эликсир написано на бумаге, то все это чистая правда. Оби разжился одним из листков и прочитал список болезней. Первые три были: «Ривматизм, желтая лихаратка, укус собаки».

На противоположной стороне дороги, ближе к воде, сидели несколько женщин, торговавших гарри из больших белых эмалированных чанов. Появился нищий. Его тут, судя по всему, хорошо знали, потому что многие окликали по имени. Наверное, нищий был еще и немного полоумный. Звали его В Одну Сторону. Держа перед собой эмалированную миску, он начал обходить торговок. Женщины отбивали ритм пустыми пепельницами, а В Одну Сторону пританцовывал вдоль торгового ряда, получая от каждой женщины пригоршню гарри. Добравшись до конца, он заработал две огромные порции.

В ожидании прибытия Оби на две мили вдоль дороги, ведущей из Умуофии в Оничу, растянулись музыканты. По меньшей мере пять разных групп, если не считать духового оркестра миссионерской школы Умуофии. Как будто праздновала вся деревня. Те, кто не вышел на дорогу – в основном пожилые, – толпой уже собрались у дома мистера Оконкво.

Одна беда – мог зарядить дождь. Но многие почти желали, чтобы начался ливень, который показал бы Исааку Оконкво, что христианство ослепило его. Он был единственным, кто знать не хотел, что в честь сегодняшнего события полагалось бы отнести главному призывателю дождя в Умуофии пальмового вина, петуха и немного денег.

– Он не единственный христианин, кого видели наши глаза, – сказал один из собравшихся. – Но это, как пальмовое вино, что мы пьем. Некоторые могут пить и не терять при этом мудрости. А другие теряют все свои чувства.

– Очень, очень верно, – отозвался другой. – Когда новое учение приходит в страну пустых людей, они теряют от него голову.

В этот самый момент Исаак Оконкво спорил о призывании дождя с одним из стариков, пришедших порадоваться вместе с ним.

– Может, ты хочешь сказать мне, что некоторые не могут наслать гром на своих врагов? – спросил старик.

Мистер Оконкво ответил, что говорить подобное все равно что жевать жвачку глупости или засунуть голову в кипящую кастрюлю.

– Воистину великое дело совершил сатана в мире нам подобных, – заявил он. – Только он способен вложить в утробу человеку такую отвратительную мысль.

Старик терпеливо дождался, пока Исаак Оконкво замолчит, а потом продолжил:

– Ты не чужеземец в Умуофии. Слышал, как говорят наши старики: гром не может убить сына или дочь Умуофии. Знаешь ты кого-либо сегодня или в прошлом, кто погиб бы так?

Оконкво вынужден был признать, что не знает.

– Но это воля Бога, – уточнил он.

– Это воля наших предков, – возразил старик. – Они придумали действенное средство, чтобы защитить себя от грома, и не только себя, но и навечно всех своих потомков.

– Воистину, – вступил другой. – И всякий, кто отрицает это, отрицает попусту. Пусть пойдет к Нвокеке и спросит, как его ударило громом в прошлом году. С него, как со змеи, слезла вся кожа, но он не умер.

– А почему его вообще ударило громом? – спросил Оконкво. – Ведь не должно было ударить.

– Это его дела с чи. Но да будет тебе известно, что ударило его в Мбайно, а не дома. Может быть, гром, увидев его в Мбайно, сначала решил, что он из Мбайно.

Четыре года, проведенные в Англии, вызвали у Оби страстное желание вернуться в Умуофию. Это чувство порой становилось таким острым, что он ощущал себя почти виноватым в том, что учит английский для получения степени. При малейшей возможности Оби переходил на ибо. Ничто не могло доставить ему такой радости, как встреча с другим студентом ибо в лондонском автобусе. Но когда он говорил по-английски с каким-нибудь нигерийским студентом из другого племени, то понижал голос. Было унизительно беседовать со своим соотечественником на чужом языке, особенно в присутствии его гордых носителей. Ведь те могли предположить, что у человека вообще нет своего языка. Оби хотел бы, чтобы они присутствовали сегодня здесь и все это видели. Пусть приедут в Умуофию и послушают разговор людей, столь великолепно владеющих искусством беседы. Пусть посмотрят на мужчин, женщин и детей, которые знают, как жить, чья радость еще не убита теми, кто претендует на то, чтобы учить другие народы, как жить.

Оби встречали сотни людей. Прежде всего преподавательский состав и ученики Центральной миссионерской школы Умуофии, их духовой оркестр только что исполнил «Старый Калабар». Еще они сыграли старинную евангелическую мелодию, на которую во времена школьного детства Оби ученики-протестанты накладывали антикатолические слова, особенно в Имперский день, когда протестанты и католики проводили спортивные соревнования.

Отасили осукву Онйенкузи Фада Э мисиси йа оли аво-о.

Что переводится на английский, как:

Учитель-католик поедает пальмовые плоды,

А его миссис пожирает жаб.