Покойник в кювете

– А почему нет? От него в большей степени зависит твое продвижение по службе, чем ты думаешь. Видишь, он курит, и ты выйди в коридор покурить.

– Да он все время курит.

– А тебе-то что?

– Действительно, его легкие, не мои.

– Поговори с ним о работе, посоветуйся. Только аккуратно. Так, чтобы он не подумал, что ты на него хочешь свалить часть своей работы. Это начальство не любит.

– Понял.

– Ну а раз понял, так пойдем ужинать. А завтра марш в управу на свидание с архивариусом. Я его подготовлю.

Глава 10

Городская управа находилась в здании из красного кирпича в четыре этажа, напоминавшем исторический музей в Москве. Построено оно было в начале ХХ века для городской Думы. Самым примечательным в нем были два пандуса по обе стороны от парадного входа с колоннами и тяжелыми дубовыми дверями. Очевидно, господа депутаты городской Думы имели обыкновение являться на заседания, подъезжая в каретах.

Долгое время оно было архитектурной доминантой района, пока его не окружили блочные дома массовой застройки в пять и девять этажей. Тем притягательнее оно стало казаться, выделяясь на фоне блеклых домов своей индивидуальностью.

На входе Никиту остановил охранник. Никита предъявил удостоверение сотрудника Вестника, и охранник, пробежав глазами заявочный список на допуск в здание на этот день, сказал: «Проходите».

– А где у вас архив? – спросил Никита.

– Вон там, – охранник показал на дальний угол вестибюля, – по ступенькам вниз. Не заблудитесь.

– А вдруг? – съехидничал Никита.

– Просто невозможно. Упретесь в дверь.

Никита прошел мимо парадной лестницы из мрамора, ведшей на второй этаж в зал заседаний, спустился на семь ступенек и оказался перед железной дверью, освещенной одиноко висевшей лампочкой без абажура. Здесь было прохладно и пахло сыростью.

Никита постучал. Из-за двери донесся приглушенный голос:

– Войдите.

Он ожидал увидеть старичка с взъерошенными волосами и колючим, въедливым взглядом за толстыми стеклами старомодных очков в круглой металлической оправе, напоминавшей обычную проволоку. Но ему навстречу шел моложавый мужчина лет пятидесяти с небольшим, среднего роста и сухощавый, в белой сорочке и в галстуке. Правда, очки у него действительно были, но в роговой оправе и смотрелись солидно. Светлана стояла поодаль, чуть улыбаясь. Несмотря на улыбку, в ее позе чувствовалась напряженность. Словно она боялась, что Никита может выбросить какой-нибудь фортель.

Никита почувствовал себя слегка сконфуженным. Архивариус протянул руку и представился:

– Владимир Михайлович Гусев. Архивариус. А вы, насколько я понимаю, Никита Константинович Хмельнов.

– Просто Никита, – скромно отрекомендовался Никита Константинович.

Не Хмель же, в конце концов, как обычно его зовут близкие друзья.

– Ну так, просто Никита, что вас интересует? Насколько я понимаю, у вас есть ко мне вопросы в рамках моей компетентности. Пройдемте на мое рабочее место, – сказал архивариус и показал на заваленный бумагами и папками огромный стол, чудом сохранившийся от Думы после революционных потрясений.

Усевшись за него, Владимир Михайлович стал похож на делопроизводителя по меньшей мере солидного учреждения. Достав из ящика лист бумаги и ручку, он посмотрел на Никиту.

– Садитесь, – Владимир Михайлович улыбнулся и показал на скромный стул по другую сторону стола. – Ознакомьте меня со своими вопросами.

Никита сел и почувствовал себя просителем на приеме у высокого начальства.

– Итак?

Никита пожалел, что пришел. Не было у него вопросов к архивариусу. Пришлось их придумывать на ходу. Один глупее другого, как он сам определил их. Наверно, о том же подумала Светлана. Скептически улыбнувшись, она сказала:

– Не буду вам мешать.

Никита с архивариусом остались одни. Архивариус аккуратным почерком записал вопросы Никиты. Откинулся на спинку кресла и спросил, отложив ручку:

– Позвольте узнать, чем вызван ваш повышенный интерес к г-ну Смагину.

– Он бандит, – ответил Никита.

Архивариус вздрогнул и, подумав, сказал:

– Так, может, есть смысл обратиться в полицию? Он несомненно представляет опасность для общества.

– Уже не представляет. Его убили.

– Тем более. Пусть она расследует убийство.

– Видите ли, Владимир Михайлович, так уж случилось, что я, работая в недавнем прошлом репортером газеты «Вестник», готовил материал о работе наших правоохранительных органов. У меня остались определенные обязательства перед газетой, – это была откровенная ложь, но Никита простил ее себе, – и я должен довести эту работу до логического завершения.

– Какого? – спросил архивариус.

– Придать следствию дополнительный импульс.

Архивариус с сомнением посмотрел на Никиту поверх очков.

– А вы не боитесь поставить полицию и себя в неловкое положение? Есть ли смысл портить с ней отношения из-за упомянутой вами необходимости довести работу до логического завершения, которое, возможно, чувствуете только вы один? Так ли это необходимо?

Никита промолчал.