Покойный господин Галле

– Так вот, больше я ничего не нашел относительно господина Жакоба. Я только восстановил письмо, подписанное Клеманом и неизвестно кому адресованное, где он говорит о подарке, который нужно сделать какому-то принцу в изгнании. Два раза встречается слово при не… и один раз – лояльность.

– Это не столь важно.

Скорее всего, это имело отношение к махинациям Галле. Изучив содержимое розовой папки, а также поговорив по телефону с владельцами замков в Берри и Шере, Мегрэ убедился в этом.

Примерно через три-четыре года после женитьбы, вероятно, через год или два после смерти тестя, Эмиль Галле задумал воспользоваться старыми документами из архива газеты «Солнце», доставшимися ему в наследство.

Под пером Прежана эта газета, выходившая небольшим тиражом и предназначенная в основном для избранных, поддерживала в некоторых мелкопоместных дворянах надежду вновь увидеть на престоле Франции одного из Бурбонов.

Перелистывая подшивку «Солнца», Мегрэ вдруг заметил, что половина страницы всегда отводилась для подписки-то в пользу пострадавшей старинной дворянской семьи, то в фонд пропаганды или для того, чтобы достойно отпраздновать какую-нибудь годовщину.

Это, наверное, и надоумило Галле заняться сбором средств среди легитимистов. Он имел их адреса, знал из старых подписных листов, сколько у кого можно вытянуть и какую слабую струнку затронуть у каждого.

– И на всех бумагах одинаковый почерк?

– Да, один и тот же. Мой учитель, профессор Локар, сказал бы вам больше. Почерк ровный, старательный, однако с признаками волнения и душевного смятения, проявляющихся в конце слов. Графолог, несомненно, сделал бы вывод, что человек, написавший эти письма, был болен и знал об этом.

– Черт возьми! Достаточно, Мере. Можете отдохнуть.

Мегрэ заметил две дырки в полотняной шторе – следы пуль.

– Встаньте-ка на минутку туда, где вы недавно стояли.

Комиссар без труда восстановил траекторию выстрела.

– Одинаковый угол, – заключил он. – Стреляли с одного и того же места, со стены. Что там за шум?

Он приподнял штору и увидел на аллее садовника, который орудовал граблями среди высокой травы и крапивы.

– Что ты здесь делаешь?

– Мне велел хозяин…

– Искать ключ?

– Именно.

– Это он послал тебя сюда?

– Он тоже ищет. В парке. Кухарка и лакей – в доме.

Мегрэ быстро опустил штору и, снова оставшись наедине с Мерсом, присвистнул.

– Посмотрим… Держу пари, старина, именно он скоро найдет ключ.

– Какой ключ?

– Неважно! Долго рассказывать. В котором часу вы опустили штору?

– Как только вошел в комнату, около половины второго.

– И не слышали шагов на дороге?

– Не обратил внимания. Я был слишком поглощен работой. Хотя она на первый взгляд и выглядит идиотской, но на самом деле очень кропотливая.

– Знаю, знаю… С кем же это я говорил о господине Жакобе? Кажется, с садовником… А Сент-Илэр вернулся с рыбалки, пообедал, переоделся и отправился играть в карты…

Вы уверены, что все другие сгоревшие бумаги написаны рукой господина Клемана?

– Абсолютно уверен!

– Значит, они не представляют интереса. За исключением письма, в котором Жакоб говорит о наличных, называет понедельник и, видимо, требует к этому дню сумму в двадцать тысяч франков, угрожая адресату судом. Преступление было совершено в субботу…

Иногда было слышно, как грабли натыкались на камень.

– Ни Элеонора, ни Сент-Илэр не стреляли, однако…

– Вот-те на! – раздался вдруг голос садовника.

Мегрэ довольно улыбнулся и пошел поднимать штору.

– Давай сюда! – сказал он, протягивая руку.

– Я и не ожидал найти его здесь.

– Давай!

Это был огромный ключ, какой можно увидеть разве только в антикварной лавке. Он заржавел, как и замок, и на нем были царапины.

– Тебе осталось сказать хозяину, что ты отдал его мне.

Иди!

– Но…

– Иди!

Мегрэ опустил штору и бросил ключ на стол.

– Можно считать, что, если отбросить неприятности с вашим ухом, сегодня замечательный день, не так ли, Мере?

Господин Жакоб, ключ, два выстрела и все остальное. Ну, ладно…

– Телеграмма! – объявил Тардивон.

– Что я вам говорил, старина? – добавил Мегрэ, бросив взгляд на бланк. Вместо того чтобы продвигаться вперед, мы топчемся на месте. Послушайте:

«В три часа ночи Анри Галле был матери Сен-Фаржо зпт в шесть часов находится там оке тчк»

– Ну и что?

– Вы что, ничего не понимаете? Остается только господин Жакоб, только он мог в вас стрелять, но этот господин Жакоб пока столь же неосязаем для нас как мыльный пузырь.

Глава 8 Г-н Жакоб

– Подожди минутку, Аврора! Тебе нельзя показываться в таком состоянии.

А в ответ раздраженный голос:

– Я ничего не могу с собой поделать, Франсуаза. Я вспомнила, как он приходил неделю назад. И эту поездку.

Ты не понимаешь.

– Да, не понимаю. Не понимаю, как ты можешь оплакивать человека, который тебя ославил, лгал тебе всю жизнь и единственное хорошее, что он для тебя сделал, – это страховка.

– Замолчи!