Поколение: 21. Сборник рассказов

Комната больше походила на каземат или тюремную камеру. Грязные зеленые обои, обрезки ковровых покрытий со склада, лампа абажур, два стула и стол. Брошюры на латышском – выборы, путеводители, реклама. Олег невольно подумал, что здесь, должно быть, таможенники проводят допросы. Его виза была просрочена – во всяком случае, под этим предлогом его оставили здесь. Окно выходило на железнодорожные пути. Поезда Рига – Санкт-Петербург. Запахло горячим кофе.

Два часа назад они с Мартой шли от набережной Даугавы. Олег не видел солнца уже несколько дней, и сейчас тяжелые серые тучи тянулись от вокзала к заливу. Обзорная площадка Собора святого Павла. Внизу узкие улочки с черепичными крышами. Славный город. Марта доверчиво прижималась к нему, кутаясь в пальто. Он обещал писать ей. Звонить каждую неделю.

В Питере Олега ждала невеста. Когда они смотрели с высоты птичьего полета на город, Олега не очень заботило отношение к Марте. Он не выделял её из десятков других случайных и не очень бывших партнерш. Он знал, что не напишет ей ни строчки, не позвонит и вообще забудет её имя через пару месяцев, если такое распространенное у местных имя можно забыть.

В комнате было прохладно. Олег достал ноутбук и открыл свой диплом. Утром ему надо быть дома. От результатов этой поездки многое зависело, и задержка с документами выводила его из себя.

В Латвии он жил у своего дедушки, сына белого эмигранта. Русских здесь никогда не любили. Впрочем, так считали, в основном, сами русские. Он усвоил это, еще в детстве, первый раз побывав в Лиепае. Олег с другими русскими детьми играли во дворе латышского садика, и родители, забирая своих чад домой, потребовали от «оккупантов» убираться восвояси. Возможно, эта история в большей степени оказалась в памяти молодого человека через призму рассказов старшего поколения. Сейчас, несмотря на то, что большинство аборигенов говорили по-русски, услышать родную речь в центре города было невозможно. Олег любил Латвию, но не ненавидел этих снобов. Все его знакомые рано или поздно уезжали в Россию, а особо удачливые – в Европу.

Олег ждал звонка из консульства. Атташе консула был сослуживцем его деда, потому у Олега были все основания полагать, что это скоро закончиться.

Он познакомился с Мартой во время поездки в Германию. Он ждал аспиранта с кафедры правоведения Гамбургского университета, с которым ему нужно было обсудить ряд вопросов. Аспирант задерживался, как долгое время считал Олег, пока спустя два с половиной часа не признался себе, что тот не придет. Стемнело. Приличное кафе, где они собирались встретиться, превращалось в ночной бар. Олег вспомнил историю, случившуюся с его дедом в Германии в 1982 году. Он жил тогда в ГДР, много работал и после смены они с друзьями часто приходили в такие вот бары. Уже выпивши, если кто-то хотел вызвать вас на драку, он откусывал край стакана, продолжая пристально смотреть на вас. Обычно, содержимое потом выплевывалось. Когда такое случалось, дедушка, не отводя глаз от забияки, тоже откусывал край и продолжал жевать, напрягая скулы, а потом проглатывал эту массу. После такого представления никакой драки не требовалось. Олег немного подумал. Возможно, и эта история была скорее желательным мифом, вычитанным где-то, нежели фактом биографии его предка.

В комнату зашел офицер.

– Возникли некоторые трудности… – начал он, не смотря в глаза Олегу.

– Я вас не понимаю.

Холодный пот пробежал по спине. Что от него хотят и как теперь быть?

Олег посмотрел в приоткрытую дверь. Молодая семья проходила проверку. Офицер перехватил его взгляд.

– На вашем месте, я бы этого не делал, – он выразительно похлопал дубинкой по бедру и демонстративно звякнул наручниками. – Можете сидеть тут, сколько захотите, – офицер наклонился и перешел на полушепот, – но пока я не дам вам разрешение, границу вы не покинете. Впрочем, – он улыбнулся, – назад я вас тоже не отпущу, – и вышел. Опять национальные предрассудки, или…

Олег заглянул в бумажник. Несколько сотен новеньких евро. Сколько же он может отдать? Он, по сути, арестован. На неопределенный срок. За окном пошел дождь. Капли негромко стучали о карниз, как будто напоминая Олегу о том, что находиться по ту сторону этих стен. Свобода?

Выйдя из бара, Олег направился в гостиницу. Он пытался просчитать, может ли он задержаться в Германии на следующий день, или стоит вернуться и обойтись без материалов, которые ему обещал аспирант. Он выругался вслух. Рядом какой-то молодой араб, приобняв, нет, скорее повиснув на плечах немецкой девушки одной рукой, что-то шептал ей в ухо. Она отворачивалась, слегка пошатываясь, смеялась. Олег поежился – было прохладно – и отправился к метро.