Поколение

Но это не только язык, а менталитет в целом. У нас есть общие культурные ценности, праздники. Поэтому было бы неправильно разделять нас. Правильно было бы говорить, что русский – это бывший советский человек, который говорит на русском языке и связан бытовыми привычками союзного прошлого.

А представьте себе такую ситуацию, в которой нас связывала бы национальная гордость. Это то, что есть у англичан. Во многом потому, что у них всегда была национальная идентичность, которую можно было бы описать так: «Где я, там Англия». На эту тему есть история.

Английский посол приезжает в Китай. Долгий путь, разница часовых поясов. В шесть утра он выходит с чашечкой чая. К нему подбегают китайские служащие, которые пытаются объяснить, что в такое раннее утро у них принято медитировать и посвящать время кунг-фу. На что посол отвечает: «У нас принято в шесть часов пить чай». Служащие возражают, указывая на то, что сейчас он находится в Китае. «Где я, там Англия», – отвечает посол.

Кажется, что это просто история, но на самом деле именно в ней прослеживается особая национальная философия. Когда британский посол представляет свою страну, он не конкретный человек, он – Англия.

Когда-нибудь настанет момент, когда мы тоже скажем: «Я – это Россия, а Россия – это я». На мой взгляд, это и есть высший уровень самоидентификации: понимать, что ты не просто русский человек, а несешь ценности, традиции своей страны и ты ее символ. Но такого понимания у нас пока еще нет.

Поэтому, выезжая за границу, мы рассуждаем категориями «после меня хоть потоп»: мы не считаем себя частью социума, отказываясь принимать ответственность за то, что даже в ситуации отрицания мы представляем лицо русского народа. Мы действуем из ограничивающих убеждений и каждый раз выбираем тактику выжженной земли: «Свой не свой, на дороге не стой».

Так вышло, что поведение русского человека за границей редко связано с уровнем его доходов: оказаться в неприглядном положении может как менеджер малого или среднего бизнеса, так и миллионер.

Как-то российского футболиста Александра Головина, который на тот момент играл в чемпионате Франции за команду Монако, во время интервью спросили, общается ли он с русскими жителями этого карликового, но поистине роскошного государства. На что спортсмен ответил, что, когда он приехал на побережье, ему посоветовали с соотечественниками не общаться, потому что они странные.

Получается, что в Монако сложнее встретить обычного человека, чем миллионера. И как это возможно, что ты сам русский человек, а другие русские – «странные»?

Это отношение к нашим соотечественникам сокрыто в глубине нас, потому что мы привыкли делиться на «мы» и «они», привыкли к идее побега из страны. Стоит нам чего-то добиться, и мы встаем на пьедестал, откуда удобно смотреть на остальных с высоты. Комплексы жертв 1990-х годов, когда необходимость выживания заставляла убивать то, что можно было назвать воспитанием.

Вынужден честно признать, что и сам я нередко склонен к побегу от русскости. Как-то мы с семьей приехали во Вьетнам. Все было отлично, казалось бы, но два дня меня не покидала мысль: «Что-то не так». Что-то заставляло меня испытывать чувство дискомфорта, тревоги.

Хотя рядом было прекрасное море, природа, вкусная еда, мягкий климат… На третий день я осознал: вокруг все говорили на русском языке. Мне казалось, что я нахожусь не на отдыхе за границей, а в Сочи.

Я сам часто замечал, что многие люди скрывают, что они из России. У меня есть друзья, которые приезжали в Японию и говорили между собой на английском, чтобы окружающие не определили их национальность. На личном опыте мне удалось однажды понять причину их поведения.

Как-то мы с друзьями встречали Новый год в Праге. Мы были в ресторане на вершине горы и смотрели городские фейерверки. Все гости обменивались поздравлениями, улыбались. Мы беззаботно пили шампанское вместе с новыми знакомыми, легко общались – до тех пор, пока они не решили спросить, откуда мы.

Услышав, что мы русские, даже не закончив фразу, они развернулись и ушли. А все потому, что считали нашу национальность отталкивающей. Кстати, именно поэтому многим русским не хочется быть русскими.

Но, возвращаясь к формуле перемен, задумаемся, что у нас есть сегодня? Неудовлетворенность есть, видения нового нет.

Большинство понимает, что в любой момент всё может закончиться, а пока нужно хвататься за любую возможность, здесь и сейчас, ловить момент, успеть урвать, взять всё, что плохо лежит.

Потому что никто не знает, что будет завтра. Когда вы живете сегодняшним днем, вам совсем не важно, как ваши действия отражаются на восприятии собственной страны в мире.

Да что там страны, в этот момент значение имеет только своя выгода, и не важно, как на вас смотрят или кем считают вас или членов вашей семьи, никакого стыда или личной чести не существует. Главное – урвать свой кусок.