Читаем Поколение NET полностью

потребителей, эти флаеры берущих. Так и представляется страшная, апокалипсическая

картина – вечером из метро выходит одинокий гражданин, а к нему из темноты медленно, но неуклонно идут зомби, повторяющие что-то типа «схема метроооооо» или «мозгииии»

(само собой, «со скидкой 25%» и «только в нашем магазине»).

-Ну, теперь-то будет весело, - это был не вопрос, это констатация факта, да еще и таким

голосом, будто уже на этот вечер Ваня запланировал ограбление банка.

-Чем мой ненаглядный тут без меня занимался? – спросила Юля, так как знала, что эти

двое неоднократно встречались.

-Не могу сказать, я связан обетом молчания. Одним из тех, для принесения которых надо

зарезать курицу. Ради памяти курицы, не спрашивай меня больше ни о чем, женщина, - со

4

4

скорбным видом ответил Ваня, потом кокетливо подмигнул Тиму. – Все в порядке,

дорогой, я не сказал про нас с тобой ни слова, хоть ты и шалун.

В этом городе шутили самые пошлые шутки и ругались самым жестким матом, а все

потому, что это во всех отношениях была культурная столица. Гомосексуальный юмор –

вообще тренд сезона, причем сезон этот затянулся. Юля не помнила кто, где и при каких

обстоятельствах начал шутить «в голубом стиле», но шутки эти всегда приходились в

тему. При этом она прекрасно знала, что любой из её друзей, кокетливо обнимающий за

плечо другого её товарища (впрочем, без перебора, всего на пару секунд), может, подойди

к нему настоящий любитель мужской любви, спокойно дать такому персонажу в глаз. В

мужественности собственных знакомых сомневаться никогда не приходилось, поэтому

Юля определила для себя такие шутки, как безобидный способ проявления гомофобии.

Лучше уж так, чем доказывать всем свою мужественность, громя гей - бары.

Втроем они, даже не сговариваясь, свернули с Невского проспекта. Каждый и так знал, где есть хорошее место для того, чтобы посидеть, особенно если идти надо «на Марата».

Кафе – бар, открывшийся относительно недавно, находился в подвале здания,

предназначавшегося в свое время для того, чтобы стать крутым бизнес – центром. В

Питере такая концепция не приживается, как факт, это же не Москва.

-Добро пожаловать! - жизнерадостно перекрикивая музыку, официантка раздала всем

большие желтые листы, на которых мелким текстом сумасшедший дизайнер-первокурсник

напечатал меню. Хорошо хоть первокурсник к содержанию этого меню никакого

отношения не имел, кормили в заведении вкусно и, о, ужас, дешево. Для большинства

российских людей эти понятия вообще не сочетались.

Ваня, не уточняя, кто и что будет пить, заказал виски с колой. Тим одобрил, молча.

Поколение Pepsi в реальной жизни. Юле напиваться совершенно не хотелось, отдых на

Родине только начинался и, ни смотря на консервативный образ жизни в Англии, она

никогда не позволяла “классическим” студенческим радостям обходить себя стороной.

-Надо жахнуть, - тяжело вздыхая, Ваня отобрал у официантки, появившейся с подносом, все принесенные стаканы. Юле достался коктейль синего цвета, покрытый сливками, от

виски девушка отказалась. Жахнуть его было нельзя, поэтому осталось только наблюдать

за парнями.

Опустошив половину первого стакана, Ваня наклонился вперед, облокотился на стол и

задал невероятно заезженный вопрос с самым заговорщическим видом. - Ну, что у вас

нового????

-Я, вот, приехала, - пожала плечами Юля, довольная тем, сколько позитивных эмоций ей

доставляет произносить эту фразу вслух. - А у вас тут снег чего-то, в Англии такого даже

не видели.

-Второй год зима наступила совершенно внезапно для всех, в конце года, - усмехнулся

Тимофей. - Наша управительница считает, что это вообще что-то ненормальное.

5

5

-Правильно, они же в июне были к зиме готовы, лучше эскимосов в Антарктиде, -

согласился Ваня, которого снег, судя по его реакции, совершенно не расстраивал.

-В Антарктиде нет эскимосов, - зачем-то заметила Юля. - Только медведи. Наверное. Черт, я ничего не знаю про Антарктиду!

-Там снега меньше, чем в районе “Звездной” в 11 часов утра, - рассмеялся Тим,

откидываясь на спинку дивана, на котором они расположились без особого комфорта,

отсутствие которого в подобных барах вообще никто не замечает.

-Люди, вы идиоты! Хватит говорить о погоде! - призвал Ваня, пытаясь пнуть Тима под

столом. - Сегодня ПЯТНИЦА. Пятница ВЕЧЕР! В этом великолепном баре НЕТ СНЕГА!

-И то верно, - согласилась Юля. - Сквозь снег как-нибудь проберемся.

-Проползем в пьяном виде! - потер руки Ваня, пододвигая к себе новую порцию виски.

Все трое покинули бар на Марата почти в обнимку. В декабрьском городе темнеет рано, зато в зимние месяцы небо над ним гораздо чище. Луна в одиночку висела над центром

Петербурга, окрашивая его в серый цвет. С крыши свисали сосульки. Не слишком трезвый

рассудок Юли подбросил ей мысль о том, что в лунном свете они приобрели цвет

“металлик” и словно были сделаны из платины. Юля любила платину (ни то чтобы у неё

было хоть что-нибудь из этого металла), однако она вполне могла проломить кому-нибудь

голову, приняв форму сосульки.

-Осторожнее, - девушка потянула парней за руки дальше от крыши, на тротуар, где они тут

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман