Поколение пепла

Этой стычки могло не быть, если бы они узнали друг о друге раньше. Услышь чужаки голоса, они, возможно, выбрали бы другую дорогу. Но батальон из Подгорного хорошо выполнял приказ о соблюдении тишины. И когда в слабоосвещенном зале чужаки столкнулись с одной из троек, вторая оказалась у них за спиной.

Патруль был предупрежден, что свои не могут появиться с этой стороны, поэтому сразу схватился за автоматы. Но преимущество в несколько секунд решило их судьбу.

Серые вполне могли бы пробиться к своей цели – к путям. Им удалось ураганным огнем срезать и троих, появившихся с другой стороны. Беда их была в том, что они не знали – на выстрелы стянется еще пятьдесят человек, и их возьмут в кольцо.

Бой в темноте, в которой к лучам фонарей присоединились вспышки трассирующих пуль, был коротким. Кто-то успел лечь на пол, кто-то дополз до укрытия, двое попытались добежать до путей, чтоб спрыгнуть и затеряться в тоннеле. Но когда заговорили два пулемета, шансов у них уже не было. По стиснутым на неудобной позиции чужакам ударил рой свинцовых ос, высекая искры из гранитных стен, оставляя оспины на бетоне и прошивая, как бумагу, металлические конструкции. Всего через тридцать секунд все, кто успели выбежать на середину станции, были мертвы, и только последние трое из чужаков отступили в темноту за дверью, из которой ранее появились. Но и это их не спасло.

* * *

Первый шок прошел, и Александр мгновенно сориентировался, делая, как все. Сейчас, стреляя вместе с остальными по движущимся силуэтам, он не чувствовал такого страха, какой испытал на своем пути до Прокопьевска. Тогда он был один. Теперь не было того холодного комка в животе, который мешал соображать и действовать, только полезный нужный страх, который заставляет сердце биться чаще и быстрее гнать кровь.

Рядом с перекошенным окаменевшим лицом вел огонь Дэн. Сам Александр ничего не чувствовал. Ни ярости, ни страха. Даже для того, чтобы испугаться, ему нужно было больше времени. С другой стороны Петрович, беззвучно матерясь, укрывшись за колонной, стрелял спокойно и деловито, двойками и тройками.

– Одного живым! – прозвучал приказ, но, как видно, запоздалый. Пули уже рикошетили в узком коридоре. Ответного огня с той стороны больше не было.

Дверь начала было закрываться, но, когда оставался лишь узкий просвет, в него ударила граната, выпущенная кем-то из подствольника. В щели вспыхнуло желтым и громыхнуло, дверь вздрогнула и остановилась.

– Попал, еж твою мать, – произнес сурвайвер Денис, таким голосом, будто выиграл партию в боулинг.

Это было за секунду до того, как он увидел, что и их звено потеряло одного человека.

Презик. Штатный клоун, который должен быть в любом коллективе. Каждому, кому его представляли впервые, он напоминал, что прозвище – не сокращение от резинотехнического изделия, что оно пошло от слова «президент». И его уважали, настолько, насколько можно уважать шута горохового, который фразы не скажет без прикола. Говорили, что он был неплохим человеком. Саша не мог подтвердить – мало общался.

Пуля калибра 7,62, выпущенная кем-то наугад, пробила стекло маски, раскроила Президенту череп и ушла дальше.

Раненых не было. Невосполнимые потери, как он узнал, семь против четырнадцати. Невосполнимые не только для близких – в городе каждый человек был на счету.

Боевого крещения у него опять не получилось. Он видел силуэты, стрелял по ним, но узнать, убил ли он кого-нибудь, не мог. Тела врагов были так нашпигованы пулями, что трудно определить авторство. Кто-то уже был мертв, кто-то умирал в конвульсиях. Их как раз осматривали.

Только один был жив, видимо, потому что после начала стрельбы сразу же упал на пол и спрятался в нишу в стене. Похоже, он был у них пленником. Лицо его представляло собой сплошной синяк, руки были связаны за спиной эластичным шнуром.

* * *

– Они нам выбора не оставили, – словно оправдываясь перед самим собой, произнес Демьянов, глядя то на генерала, то на тех, кого привел с собой из Подгорного.

Но последним не нужны были никакие оправдания, они себя виноватыми не чувствовали. Генерал если и мог его обвинить в халатности, не стал. Самому майору было неприятно, что русские люди снова поучаствовали во взаимном истреблении, облегчая кому-то работу.

Это не могла быть засада. Группа чужаков наткнулась на них случайно. На лицах тех, кто погиб в первые секунды, было больше удивления, чем страха. Наткнулись, но вместо того, чтобы тратить время на слова, сразу стали стрелять.

По команде Савельева двое подоспевших вместе с ним к месту схватки спецназовцев начали переворачивать тела убитых врагов.

Под защитными костюмами у всех были легкие бронежилеты «Дефендер». Вооружены были разномастно, но автоматическое оружие было у всех.

Один держался позади других, но уйти не успел. ФСБшный бронежилет для скрытого ношения не помог ему, и он был похож на мешок с говяжьими потрохами от множества пулевых ранений. Мертвая рука сжимала пистолет ГШ-18, стекло маски было в крови, вытекшей изо рта.

Семеро за четырнадцать.