Поколение победителей

Однако этого было вполне достаточно для блокирования инициатив Ильича, ничего конструктивного на Старой площади принять не смогли. Но и оставлять все как есть кураторы «космического» направления не хотели, началась работа по поиску обходных путей. ЦК, уже разбуженный сближением прежде непримиримых Николаевичей, забурлил вдвойне. Находились и отвергались альянсы, разрабатывались компромиссы, уточнялись позиции, углублялись мнения. Внутрипартийная борьба кипела как никогда бурно, порой выплескиваясь отдаленными намеками даже на страницы ультраконсервативной «Правды».

Одни военные были спокойны: десант не угрожает – и хорошо. Только старались не допустить перетекания финансирования от стратегических и атомных ракет на межпланетные «игрушки» и прочие «лунные программы» ученых. Ну и заодно потихоньку интриговали в пользу неожиданно объявившихся союзников оборонной ракетной программы в лице Шелепина и Косыгина.

Уже через несколько недель расследование Комиссии партийно-государственного контроля начало приносить первые результаты. Да такие, что Митрофан Ионович прилетел из Тбилиси на доклад лично.

…Дело начиналось просто. В крохотный городок Махарадзе (бывший Озургети) Кутаисского района каким-то шальным ветром занесло молодого члена партии Руслана с истинно грузинской фамилией Иванов. То ли девушка ему там приглянулась, то ли деньги кончились, но пошел он работать дубильщиком на небольшой кожевенный заводик, перерабатывающий крупнорогатое население окрестных холмов в дамские сумочки и прочие сопутствующие товары. Местные жители эту должность не жаловали, тяжелая да вонючая, поэтому платили неплохо, однако премии странноватому «чужаку» подкидывать забывали.

Особенно подружиться с коллегами у молодого человека не получилось, да он особо и не стремился. Но выпивали вместе частенько. Однажды Руслан заметил, как из кармана инженера вывалилось несколько явно золотых монет. Видимо, успел он чем-то насолить товарищу Иванову, потому тот вида не подал, что что-то увидел, но жалобу по партийной линии написал с удовольствием. Так как брат первого секретаря Махарадзского горкома работал на этом же производстве, то свое творение Руслан отослал напрямую в КПГК Кутаисской области.

Секретарь ЦК Кутаисского обкома, он же председатель КПГК, жалобу из-за ее явной вздорности и мелочности выкидывать не стал. Для богатой Грузии несколько золотых монет – сущий пустяк, мало ли откуда инженер их взял. Поэтому секретарь включил материал в свой отчет перед республиканским центром. В самом деле, не давать же ход серьезным рассказам о солидных товарищах, не поймут. И все бы на этом действительно закончилось… Но после разговора с Шелепиным «валютные» жалобы резко понадобились товарищу Кучаве.

С молчаливого согласия Председателя КГБ Грузии товарища Инаури за спиной несчастного инспектора КПГК, по совместительству коммуниста-кадровика, давно забывшего, что на него повесили еще и такую обязанность, выросла специальная бригада шестнадцатого отдела союзного КГБ. Дело в том, что права у КПГК были огромные, даже необъятные, но на бумаге. Попробуешь воспользоваться – не только на партсобрании взгреют, можно и партбилета лишиться. Но в такой ситуации… Буквально под диктовку московских комитетчиков расследованию был мгновенно дан официальный ход. Источник повышенного благосостояния некоторых работников искали не более пары часов. Уж больно немудреной оказалась цеховая схема незаконного производства. Ее в этих патриархальных краях особо не скрывали. Судя по всему, об особенностях местного нелегального бизнеса на всем заводике не знал один только жалобщик. При настройке двоильных машин[88] была занижена толщина кожи, в результате чего при дополнительном прогоне спилка он делился на средний и еще третий, он же нижний, или бахромянный. Именно последний шел вместо необработанного цельного спилка на пошив строительных варежек и спецодежды для сварщиков и металлургов.

Несуществующий в документах средний спилок прокатывался горячими прессами «под крокодила» в навечно закрытом на ремонт спортзале соседней школы. Там же раскраивался на детали сумочек, которые сшивались надомниками (по большей части работниками все того же предприятия) в целые изделия. Сумочки были одинакового фасона с фабричными, но благодаря тиснению выглядели намного лучше и прекрасно продавались. Директора магазинов с удовольствием брали их на реализацию по двадцать – тридцать процентов от номинальной стоимости.

Предприимчивый инженер был арестован буквально «на горячем прессе», и под угрозой расстрельной статьи сразу начал давать показания[89]. Выяснилось, что его месячный доход составлял порядка двадцати тысяч рублей. Из них примерно половина выплачивалась фабричному начальству и прочим инстанциям, от которых зависел бизнес. Самое смешное, что все оказалось организованно как небольшое акционерное общество. А именно, пай в незаконной коммерческой организации можно было купить или продать из расчета две тысячи рублей за один процент. Примерно четверть принадлежала первому секретарю горкома…