Поколение солнца (СИ)

— Сделаю, раз уж положено. Этому ГОСТу сто лет в обед. Как она его откопала?

Кирилл Недолётов и Безумов Максим, вместе с группой великовозрастных мальчишек, увлечённо устраивали «космические бои» на мобильных исследовательских зондах отрабатывая взаимодействие и тактические приёмы под руководством военкомов. Будучи единственной крупной советской, да и вообще, человеческой базой в астероидном поясе, станция «Кольцо» считалась стратегически важным объектом и в ней было постоянно расквартировано крыло советских космодесантников общей численностью в двенадцать человек. Разумеется, каждый солдат был также техником или учёным. Содержание узких специалистов в космосе обходится слишком дорого. Мультиспециализация с выделением одной или двух главных специальностей, вот девиз нашего века.

Майк, американский учёный-планетолог работающий на «Кольце» по договору о совместном исследовании космоса, глядя на их не то учения, не то игры, сказал: — Оу! Вот он, неуловимый и несуществующий советский милитаризм. Теперь меня заберёт КГБ за то, что я слишком много видел?

— Майк, — отвечали ему, — КГБ однажды заберёт вас, но не за то, что вы видите, а за то, что вы постоянно насмехаетесь и переиначиваете всё хорошее, что попадается вам на глаза. Иначе говоря: вы — тролль, Майк.

— Это важная часть культуры «no real / no virual», к которой я имею возможность и желание принадлежать, — объяснил Майк. — Культура упадка и разложения, как любят говорить по вашему Информу. Последний вздох дышащего на ладан империалистическо-капиталистического общества хищнического потребления. Как правильно говорить «дышащего на ладан» или «дышавшего ладаном»?

— Почему вы не устаёте двадцать четыре часа напролёт троллить всех и всё вокруг?

— Долгие тренировки, плюс привычка, — скромно похвастался американец. — Кроме того, не двадцать четыре часа. Минимум шесть часов в сутки я трачу на сон.

Для моих будущих родителей цикл ОТС потерял букву «О». Стал просто циклом ТС. Куда же делась «о» — отдых? Так не до отдыха, когда вот-вот начнётся двадцать четвёртый турнир по спортивному фехтованию среди исследователей и шахтёров пояса астероидов. Учёные, пилоты, капитаны, механики и космогеологи- восемнадцатилетние мальчишки и девчонки и тридцатилетние космические ветераны — смогут скрестить друг с другом мечи и определить лучших мечников. Турнир будет проходить на единственной базе в поясе астероидов «Кольцо». Продлиться семь или восемь месяцев, чтобы дать всем участникам возможность подкорректировать графики вылетов, оказаться в одно и то же время на «Кольце» и скрестить клинки. Командор обещал подарить победителю свой личный меч. Да здравствует двадцать четвёртый турнир спортивного фехтования!

Константин Андреевич, старший товарищ двести второй бригады, зашёл попрощаться. Первый вылет новой бригады прошёл успешно. Дальше им придётся работать самим.

Расставаться было грустно и приятно. Грустно потому, что за проведённые вместе месяцы они успели сдружиться. Старший товарищ стал неотъемлемой частью их рабочей семьи — бригады. А теперь он уходит — грустно. Приятно потому, что снятие Константина Андреевича с должности старшего товарища двести второй бригады означало высокую оценку их действий на первом задании. Им доверяли. В них верили. Считали, что дальше они справятся самостоятельно, без помощи и надзора. Это было их становлением как специалистов-космогеологов. Признанием их профессионального мастерства.

— Вот и всё ребятки, — улыбнулся Константин Андреевич. Уже не старший товарищ, а всего лишь их коллега, космогеолог из параллельной поисково-разведывательной бригады, — мне было очень приятно летать с вами. Правда, я чувствовал себя немного бесполезным. Вы сами принимали верные решения и сами их выполняли. Мы ещё не раз пересечёмся. Астероидный пояс слишком велик. Людей здесь мало и поэтому встречи здесь происходят особенно часто. Меня обещали подбросить к скоплению, где сейчас работает моя бригада. Старт уже сегодня вечером. Поэтому — до встречи.

— Константин Андреевич… — заныли девчонки.

Капитан «солнечного луча», от лица команды сказал: — Спасибо вам большое. Спасибо.

Он долго тряс руку Лепняненко, не зная каким ещё способом выразить признательность и благодарность старшему товарищу. Читателю истории юности моих родителей наверняка знакома политически неоднозначная, но необыкновенно популярная среди космонавтов поговорка «Старший товарищ, как и крёстный отец — всегда один».

Сергей тряс руку Лепняненко так долго, будто за всю команду. Но когда он наконец отпустил, мальчишки, один за другим, подходили и сжимали ладонь Константина Андреевича, а девчонки лезли обниматься и целовали в щёку.

— Что вы, право, — смущался Лепняненко. — Не надо, хватит. Ничего я такого не сделал, вы со всем сами справились.

— Знайте! — предупредила Два-Ка донельзя смущённого и растроганного Константина Андреевича, — Вы навсегда останетесь нашим товарищем и членом нашей бригады. Ленка, не реви. Что за детский сад?

— Я не реву, — отмахнулась Лейкина, вытирая щёки. — Сама детский сад.

— До встречи, ребята.