Поколение справедливости

– Двойная доза, – я пытливо всматриваюсь в его глаза, – я всажу в тебя двойную дозу стимулятора, которая остановит твое сердце, и, так как здесь нет ни стазис-контура, ни реанимационной команды – оно остановится навсегда.

Я не могу сдержать довольную ухмылку, когда вижу, как в его глазах зарождается страх. Все мы боимся смерти.

Амос пристально смотрит на меня – и внезапно заходится в приступе истеричного хохота.

– А ведь все началось с тебя, – говорит он, давясь смехом. – Это твоя вина! Ничего… ничего этого не было бы, если бы ты вовремя сдохла! – выплевывает он мне в лицо, и я на мгновение возвращаюсь в недалекое прошлое.

«Седьмой… или восьмой этаж», – с запинкой повторил Амос слова Берта, когда тот вычислил местоположение капралов.

– Это был ты, – выдыхаю я. – Ты… ты пытался убить меня на той тренировке!

Седьмой или восьмой этаж. Я висела между седьмым и восьмым этажами, когда Амос перерезал мой трос. Мое падение все-таки не было несчастным случаем.

– Крс… курсант Амос? – слышу я позади неуверенный голос капрала Финна. – Это правда?

Но Амос будто даже не слышит своего капрала; он не сводит с меня взгляда, переполненного ненавистью.

– Все по-честному. – С этими словами он разводит руками, и его смех обрывается. – Твой маленький дружок отобрал единственного дорогого мне человека. Я хотел ответить ему тем же, но все пошло не по плану. Ты выжила, – кривая ухмылка, застывшая на лице Амоса, превращается в оскал, – и вы оба стали еще сильнее, чем прежде, будто все вам нипочем! Будто ничего и не произошло! А знаешь, что стало с Закаром? Знаешь, что стало с моим двоюродным братом?

Судя по пораженному выдоху капрала Финна, тот не интересовался родственными связями своего курсанта.

– Он все еще жив, – говорю я непослушными губами; столь жгучее чувство ненависти Амоса, что вскрылось так внезапно, действует на меня обескураживающе. – Берт ведь не пытался убить его, всего лишь…

– То, что Берт сделал с ним, – намного хуже, чем смерть, – раздраженно перебивает меня Амос. – Ты знаешь, что Закар пытался покончить с собой? Четыре раза – и это только те случаи, о которых мне сообщили! Я оказался рядом с ним во время последней попытки, и он умолял меня позволить ему умереть. Вот что твой дружок сделал с ним! – гневно восклицает он, шагая вперед, заставляя меня инстинктивно отпрянуть. – Берт лишил меня семьи, лишил того Закара, которого я знал; он сломал его, разрушил его личность, и это сошло ему с рук!

– Неправда, – слышу я позади себя голос Финна. Обернувшись, я вижу, что он стоит позади меня, держа в опущенной руке пистолет, – видимо, отойдя от удара, он успел распечатать коробку с транк-магазинами и зарядить пистолет Юна. – Берт предстал перед судом Справедливости, и тебе, Амос, тоже придется.

– Пусть так. – Амос легко пожимает плечами, внезапно успокаиваясь. – Я готов ответить за то, что сделал.

– И что же ты сделал? – с горечью спрашивает Финн. – Что же ты сделал, Амос?

Амос выпрямляется; его глаза загораются нескрываемым торжеством.

– Нагнал его на подходе к нашей точке сбора, – начинает он перечислять, – соврал, что эта, – кивком он указывает на меня, – подвернула ногу и не может идти, затем завел его подальше и подстрелил. Вам не найти его, – он отстраненно улыбается, – времени уже не хватит. Нам пора спускаться вниз, не так ли, капрал?

Финн качает головой, не в силах вымолвить ни слова.

– Ты отведешь меня к нему. – Вновь приблизившись к Амосу, я приставляю инъектор к его шее, но он лишь усмехается в ответ на мои действия.

– Что, убьешь меня? И чем тебе это поможет? Мертвые, знаешь ли, не особо разговорчивы. – Заметив, что Финн шагает к нам, собираясь что-то сказать, Амос хмыкает. – Ваши приказы тоже не помогут, капрал.

– Ты отведешь ее, – тихо говорит Финн. – Сам же сказал: есть вещи и похуже смерти. – Капрал поднимает голову, пристально глядя на Амоса. – Откажешься – и на твоем суде я буду настаивать, чтобы наказание за умышленное убийство курсанта выбрал профайлер, еще не прошедший настройку. Слышал историю про Мору?

Смерив Финна испуганным взглядом, Амос резко выдыхает.

– Говорят, крик ярости – это пытка, каждая секундная доля которой растягивается в твоем восприятии до нескольких часов. «Еще не мертв, но уже в аду», – так это описал доктор Константин, а ведь это не он вызвал ярость Моры, она была сосредоточена не на нем, его зацепило случайно. – Хмыкнув, капрал Финн слабо улыбается. – Вижу, ты об этом слышал. Ты отведешь Арнику туда, где оставил Берта, после чего вы догоните нас, – твердо приказывает Финн, и Амос, прикрыв глаза, молча кивает.

* * *