Поколение свиней (Generation of swine)

Это он и сделал – часто прикладываясь к большой бутылке водки, которую зажал между колен, и к маленькой черной баночке, которая висела у него на шее на цепочке.

Однажды, в Лидвилле, мы остановились заправиться, и Эрлу пришлось оторвать крышку бензобака гвоздодером, потому что Дилли не дал ему ключи. Потом он открыл молотком капот, чтобы проверить масло. Женщина из «Квик-марта» угрожала вызвать полицию, но успокоилась, когда я дал ей стодолларовую банкноту.

В 7:15 мы провизжали по пандусу аэропорта. Мария бросилась внутрь, чтобы найти другой рейс на Нью-Йорк, пока я разгружал сумки, а Эрл ввязался в мерзкую драку с местным грузчиком.

– Этот мужик смеялся надо мной, – объяснил он потом. – Пришлось его побить.

Охрана аэропорта уволокла его в клетку, и тут Мария вернулась, вся в слезах, и доложила, что на Нью-Йорк нет мест до шести или семи.

– Пятница, – сказала она. – Заполнен даже список ожидания.

Все было безнадежно. Нет мест до Нью-Йорка или хотя бы до Ньюарка – нет паспортов, нет паспортов – нет и полета в Шотландию. Пьяные байкеры затопчут Ральфа, как лягушку, чего он и боялся, – а мы не можем даже найти места на самолет обратно в Аспен… Мы застряли в денверском аэропорту, с Эрлом на шее, которого забрали бы в тюрьму, если бы я не отдал охране еще три стодолларовых купюры.

– Спасибо, мужик, – сказал он. – Меня освободили условно, мне нельзя попадаться. Давай выбираться из этой чертовой дыры. Мы можем быть дома к полудню – но мне надо остановиться у дома Роберто, у меня там небольшое дельце.

– Что? – закричал я. – Ты, обожравшаяся наркотой свинья!

Он глуповато хихикнул и дрожащими руками начал загружать в машину наш багаж. Шутки кончились. У нас не было выбора. Эрл без конца бормотал, пока мы забирались назад в покалеченное такси, – а потом он выжал сцепление, и мы с ревом покатили к Роберто.

17 августа 1987 года

Свинья недели

– А склизких тварей миллион

Живет; а с ними я. :

Сэм Кольридж. «Поэма о Старом Моряке»

Политическая машина на прошлой неделе скатилась в очередную череду колдобин. Сорвавшаяся чугунная чушка жутко щелкает и скрежещет – катится, куда не надо, плохие зубья с кривыми краями не сцепляются, не схватывают и не держат ничего, а вместо оси – Великий Столб Дурости. Именно его используют политики, черную быструю дорогу вниз – но не полированную медь, по которой соскальзывают пожарные, когда звонит колокол.

Нет, этот столб – другой. Он темный, как подводный трубопровод, скользкий от человеческого жира, исчерченный длинными царапинами и отметинами зубов, и если долго на него смотреть, в душе рождается трепет. Отчаянные храбрецы борются изо всех сил, но соскальзывают с этого столба, и только некоторые умудряются подняться. Этот столб похож на волшебный бобовый стебель с огромным длинным корнем.

La bas. В бездну. Туда, где чудовища слепы, и обреченные кричат всю ночь. Там внизу – Спиро Агню, и скоро к нему присоединится Ричард Никсон… Там же Линдон Ларош, Джим и Тэмми, Майкл Дивер, Патрик Грей и, может быть, Гэ-ри Харт…

Там есть и старожилы: Босс Твид, Филипп Нолан, Джо Мак-карти, Мартин Борман, Калигула, адмирал Того, Джеймс Хоффа1 (1Профсоюзный деятель, президент профсоюза «тимстеров», символ сращивания американских профсоюзов с мафией. Бесследно исчез в 1975 г. (считается, что убит мафией)) и целая толпа мутантов и зомби, таких, как Папа Док, Губерт Хэмфри и Улисс С. Грант.

Это специальный вид ада для падших навечно политиков. Имя этому племени – Бесстыдники, они – порочные таланты, нечасто проявляющие себя; парни, которые могут ползти так низко и так долго, что даже Томас Эдисон вряд ли может себе это представить.

Обычному избирателю трудно осознать образ мыслей настоящего злодея, бесчестного монстра с мозгами крысиного короля и душой таракана, который сегодня почти стал американским президентом на следующие четыре года. Он приведет с собой свою банду: циничную систему адвокатов, и торговцев, и сутенеров, которые разворуют государственную казну, извратят законы, будут насмехаться над правилами и бодрствовать 22 часа в сутки в поисках повода развязать войну – хотя бы с каким-нибудь злополучным племенем Африки или яростным фанатиком вроде аятоллы Хомейни. И теперь, пока рынок ставок замер и рассматривать серьезно стоит только Гэри Харта, пока Айова волнуется, нам надо найти новую идею, что-нибудь удивительное (может, жестокое или даже извращенное), чтобы пережить период затишья.

Ответ, как обычно, появился внезапно и с неожиданной стороны – от моего донельзя замученного нервного агента по имени Стэнки, который ведет в офисе все более жалкую жизнь, потому что люди зовут его «свиньей».

– И они не шутят, – говорит он. – Они действительно

меня презирают. Я волнуюсь. Это какая-то грязная психология толпы, замкнутая сама на себе. Меня все больше ненавидят.

На корпоративной вечеринке в пятницу он получил звание Свиньи недели …

– Я не могу больше этого выносить, – сказал он. – Некоторые из них – наркоманы, и они могут не раздумывая меня ударить. Мне страшно.

– А что? – сказал я. – Отличная мысль.