Поколение свиней

К: Знаешь, когда мы обсуждали это, Джон отдал мне распоряжение, и я пришел спросить тебя, Джон, должен ли я принять это назначение? Ты сказал: «Да, это на время, потом двигайся дальше». Тогда это было все, что мне надо, чтобы убедиться, что я не подвергаю свою семью риску… И я тогда решил, что мы с тобой полностью понимаем друг друга.

Э: Это естественно, Герб, я никогда преднамеренно не поставил бы тебя в затруднительное положение.

К: Да. И когда мы разговаривали, ты знал, что я собираюсь сделать, знаешь — пойти и достать бабки на это дело; это было по-человечески.

Э: Это был страховой фонд.

К: Боже, если бы я мог доказать, что все это предназначалось только для гуманных целей, и все!

Э: Да, но дело в том, что я, конечно, никогда не сообщал тебе, что я постоянно действовал на основании того, что говорил мне Дин.

К: Да. Это не было противозаконно… Но я просто не могу поверить, что ты, Боб и президент — слишком хорошие друзья, чтобы поставить меня в такое положение, когда мне придется рисковать собственной семьей.

Э: Да, и я не буду втягивать президента в это, если ты сможешь решить вопрос.

К: Ой, нет, я не смогу.

Э: Да… Ну, что касается правомерности того, чем мы занимались, думаю, мы оба полностью полагались на Дина. Я не делал независимой оценки. Думаю, Боб тоже.

К: Я тоже ее не делал, и у меня просто ощущение, Джои, что я не знаю, можно ли полагаться, вот.

Э: На кого, на Дина?

К: Нет, я имею в виду, собираются ли они сказать, ну, Герб, ты должен был знать…

Э: Я не представляю, как ты мог бы узнать. Ты не наводил никаких справок.

К: Никогда. Я спрашивал только у тебя, Джон, после разговора с Джоном Дином.

Э: И ты выяснил, что я не знал всего дьявольского расклада.

К: Ты сказал, что я должен это сделать, и что…

Э: Да. И сказал я это не на основании собственных изысканий, а на основании того, как все было мне представлено.

К: …Могу я прийти к тебе завтра перед тем, как идти к ним в два?

Э: Если хочешь. Они потом тебя спросят.

К: Точно?

Э: Обязательно.

К: Да, пожалуй, не стоит.

Э: Они спросят, с кем ты обсуждал свое заявление, и я буду благодарен тебе, если ты скажешь, что говорил со мной в Калифорнии, потому что тогда я как раз расследовал это дело для президента.

К: А не сейчас?

Э: Ну, я не хочу просить тебя врать…

^{18 мая 1987 года}

Время маньяков

На прошлой неделе республиканцы устроили демарш. Джордж Буш заплатил налоги, Боб Доул заявил, что Буш — второкурсник-обыватель, а Джек Кемп отправился в Саванну гулять с людьми, которые пригодятся ему на супервторнике… и там же оказался порочный евангелист Пэт Робертсон.

«Великая старая партия» долго сидела в окопах. За грехи всех этих полубезумных продажных неонацистов — начиная с Олли Норта и Айвена Боески и кончая Джерри Фолуэллом и кошмарным выродком Джимом Беккером — ее бичевали все, кому не лень. И республиканцам стало казаться, что окружающий мир похож на мрачную пещеру летучих мышей где-нибудь в Антарктиде… Конгресс был в смятении, генералов взяли в оборот, проповедники сошли с ума, а президенту светили тюрьма, позор и импичмент.

Датч уверял, что все это ерунда, но многие умные парни думали по-другому. Дело «Иран-контрас» обернулось огромным позором; японцы печатали в Теннесси доллары; боевая машина Брэдли оказалась бесполезным вложением 55 миллиардов, и, возможно, самым плохим приобретением армии США; ВМС продемонстрировали свою беспомощность; иранские террористы ночами бродили по залам Белого дома, а кое-кто из ближайших советников президента, друзей старых добрых времен, готовился получить срок за мошенничество и воровство.

Эд Миз опять оказался под следствием — на этот раз по обвинению во взяточничестве, преступном сговоре и мошенничестве. Министерству юстиции США — которым Миз управлял, будучи генеральным прокурором, — снова пришлось собирать то, что называется «независимым советом», чтобы расследовать причастность Большого Эдда к «крупному скандалу в связи с политической коррупцией».

Ну… Доколе, Господи, доколе? В последний раз, когда Миз попадал под следствие, он работал в Белом доме главным советником президента и вроде бы продавал низшие правительственные должности любому богатому калифорнийскому республиканцу, который мог одолжить ему денег.

Миз шел к месту в Верховном суде США — как раз к должности генпрокурора — и ему целый год пришлось отмываться от этих обвинений. По крайней мере, до такого состояния, чтобы ему разрешили взять под контроль все Министерство юстиции США. Его утверждение в Сенате заставило бы сгореть от стыда даже Айвена Боески, но Миз так ничего и не заметил. Все, к чему он стремился, по его словам — рента и достаточно власти, чтобы засадить за решетку своих врагов. В конце концов Сенат утвердил его на должности генпрокурора США большинством в три голоса, и Большой Эд продолжил свой путь.

Майкл Дивер еще управлял Белым домом, и Датч не мог ошибаться… Но то время миновало вместе с Дивером, и Кейси, и Нофзигером, и большинством других больших людей.