Читаем Поколение свиней полностью

Три к двум на Брамбла против Розарио — разумный расклад. И три к двум — на Камачо против Эдвардса. И что с того? Кому интересны такие ставки? Три к двум — это отлично, если это совет Е.Ф. Хаттона или чикагской Коллегии по торговле; но поутру в «Солнечной пыли» все, что меньше пяти к одному, вызывает у людей, сидящих в передних рядах, пренебрежительный смешок. А потом они встают и уходят через боковую дверь — в жаркое сияние раннего утреннего солнца.

Снаружи не было ни одного такси. Всю ночь на бульваре дул сильный ветер, и все разумные люди давно отправились по домам. Ветер, разбросавший ветки по автостоянке и перед «Сиркус сиркус», просто выдул меня из-за двенадцатифутового противоураганного заграждения на дальний конец новой стоянки рядом с «Лас-Вегас Хилтон».

Лилипут, одетый в майку «Смерть приходит сверху», подошел ко мне возле «Гей-Му» и спросил, не хочу ли я провести с ним время.

Я просто проигнорировал его предложение, но человек, шедший следом за мной, наклонился якобы завязать шнурок, а потом оглушил лилипута 50-тысячевольтовым разрядом пистолета «Нова XR-5000».

«Солдаты удачи» разбирают свое коммерческое шоу и выставку, на которые мы смотрели издали, с восемнадцатого этажа «Хилтона». Соревнования по рукопашному бою закончились, участники семинаров по борьбе с терроризмом разошлись, боезапас почти полностью израсходован.

В последний момент, когда выставка в «Сахаре» уже закрывалась, я пришел туда, чтобы сделать покупки. На обычных съездах вы становитесь обладателем пластиковых блокнотов, удостоверений участника и шариковых ручек. Здесь — другое дело. Большинство сувениров не только дороги, но и представляют опасность для окружающих, если их, скажем, забыть в гостинице. С другой стороны, можно потратить много времени в «зеленом коридоре» в аэропорту, пытаясь пройти металлодетектор, а если вас все-таки выпустят, напротив вашего имени будет стоять красная отметка.

Учитывая это, я разложил свои приобретения на просторной кровати и попытался решить, как их следует упаковать.

Багажная декларация

1. Три дюжины трассирующих пуль, некоторые для 0,357, другие для 0,44 «Магнума». При выстреле оставляют длинные желтые трассы. Зажигательные патроны имеют голубую маркировку.

2. Сто разнообразных наклеек со знаменитыми надписями, в том числе «Грабь кого-нибудь другого», «Встретил меня — встретил смерть», «Если ты войдешь в эту дверь, ты будешь убит» и «0,44 «Магнум» — любимый калибр Господа Нашего».

3. Одна наплечная кобура «Галко-Интернэшнл» для 39 модели «Смит-и-Вессон» или 9-миллиметровой автоматической «беретты».

4. Одна настоящая панама солдата Африканского корпуса генерала Роммеля — цвета хаки, с шелковой подкладкой.

5. Двадцать красных пиротехнических сигнальных огней, время горения 6,5 секунд.

6. Две книги: «Расквитайся: подробное руководство по грязным трюкам» и «Ваше поведение в бою — законы войны».

7. Два ножа спецподразделения морской пехоты с 9-дюймовыми лезвиями.

8. Один плакат, посвященный десятилетию «Солдата удачи». На нем приписано от руки: «Дорогой Хантер, взорви кого-нибудь! — Роберт К. Браун».

9. Один комплект боевой формы спецназа, стопроцентный хлопок, не рвущаяся, камуфляж с узором вьетнамской листвы.

10. Одна снайперская винтовка «Стейер SSG» с 26-дюймовым тяжелым стволом, синтетическим ложем CBS «Сайколак» и стальным прицелом ZF 6-Х.

11. Одна система ночного видения «Ночной захватчик ЗОЮ» с инфракрасным сигналом и усилителем изображения со сменными линзами на 35 мм.

12. Один жилет «солдата удачи», черный нейлон, размер L, эмблема в виде земного шара и перечень стран — Афганистан, Ангола, Бирма, Камбоджа, Коста-Рика, Куба, Сальвадор, Гренада, Гватемала, Гондурас, Израиль, Корея, Лаос, Ливан, Никарагуа, Пакистан, Южная Африка, Таиланд, Вьетнам и Зимбабве, — где «солдаты удачи» принимали участие в боевых действиях.

13. Один стальной стилет — «выглядит как игла — ваш лучший друг в рукопашной схватке».

14. Две коробки пластиковых пуль калибра 0,45 с медной оболочкой — «надежная, простая и недорогая альтернатива настоящим боеприпасам».

15. Шесть дымовых гранат для разгона толпы, диаметр 2 дюйма, длина 4 дюйма.

16. Одна банка спрея для выявления бомб в письмах, 6 унций.

17. Одна 120-футовая нейлоновая сверхпрочная веревка.

18. Одна военно-морская нашивка с золотыми буквами и эмблемой: «Секретная служба Соединенных Штатов».

19. Один полуавтоматический 9-миллиметровый пистолет «Ругер Р-85», с обоймой «Сей».

20. Две хромированные восми-угольные самурайские цепи, каждая 21,5 дюймов длиной.

21. Один кожаный, расписанный от руки, пастуший кнут «Каттл-Бейрон», 12 футов.

22. Один серебряный «медальон мести» с изображением черепа.

23. Один нейлоновый военный парашют «Бруггеман и Бранд» Т-3, с тройным куполом, размер в сложенном виде 22x13x10 дюймов, грузоподъемность 330 фунтов.

24. Один европейский стилет, нержавеющая сталь, 4 7/8 дюйма в сложенном виде.

Перейти на страницу:

Все книги серии Альтернатива

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее