Поколение воинов

«Так их планы или ваши планы?» — подумала Лунзи. Ей хотелось доверять этому человеку: она доверяла тому Зебаре, которого знала раньше. Но сейчас перед ней был новый Зебара: старый человек с полуприкрытыми глазами, имеющий внуков, которых нужно спасти, глава Службы Внешней Безопасности. Так может ли она доверять ему и насколько?

Зебара накрыл ее руку своей, его пальцы побарабанили по ее ладони, и Лунзи поняла, что он пытается передать что-то точечным кодом. Но ведь камера может зафиксировать и эти движения? Но тут его ноготь начертил знак, обозначающий знамя ФОП, а затем — буквы ее имени. Лунзи улыбнулась, пожав его руку и надеясь, что поняла все правильно.

Следующий рабочий день прошел вполне нормально. Что бы Биас ни думал о ее встречах с Зебарой, он молчал и не задавал больше провокационных вопросов. Лунзи вернулась к себе слегка обеспокоенная тем, что Зебара практически ничего не объяснил ей. Но на ее коммуникаторе уже горела лампочка приема. Вчера она дала Зебаре свой номер и потому не удивилась, услышав его голос.

— Вы говорили, что хотели бы послушать нашу музыку, — начал он. — Сегодня вечером играют поэму Зимлаха. Вы пойдете?

— Форма одежды официальная?

— Не настолько официальная, как на приеме во дворце, но…

Лунзи была уверена, что он втайне посмеивается над ее интересом к одежде. Они договорились встретиться через час.

Перед представлением они пообедали в первоклассном ресторане. Большинство посетителей в добавление к самой причудливой одежде сверкали драгоценностями. Лунзи чувствовала себя немного подавленно в своем простом темно-зеленом платье и медном ожерелье с эмалью, которое она носила почти не снимая. Зебара облачился в черную, незнакомую Лунзи форму. Она не знала, был ли этот цвет официальным для Службы Внешней Безопасности или предназначался для того, чтобы пугать инопланетников. В этой форме он казался прямой противоположностью Сассинак. Она представила себе Сассинак в ее обычной белой одежде, с румянцем возбуждения на лице, который ей так шел. Зебара же возвышался рядом подобно черной скале, тяжелый и мрачный, и вдруг он улыбнулся:

— Лунзи, почему вы так странно смотрите на меня?

— Я думала о своей прапраправнучке, — несколько уклончиво и одновременно гордо отозвалась Лунзи. — Вы же говорили, что у вас тоже есть внуки? Разве они не напоминают о себе в самый неподходящий момент и весьма навязчиво? Но вряд ли вы прогоняете их, когда бы они ни появились.

— Это правда, — кивнул он с печальной улыбкой. — А так как мои внуки находятся не так уж далеко от меня, они могут являться не только в мыслях. Маленький Пог, самый младший, однажды удрал от матери в моем… учреждении. Проскочил мимо секретаря прямо в конференц-зал, чем вызвал раздражение помощника губернатора и руководителей нескольких департаментов. Он ухватил меня за ногу и громко заревел, потому что сирены тревоги напугали его. Он поднял такой шум, что охрана решила, что кто-то ранен. — Зебара от души рассмеялся. — Пока я отцеплял его от своей ноги, разыскивал его мать и объяснял охране, что не было никакой особенно изощренной попытки убийства с применением робота или карлика, никто не смог вернуться к обсуждаемым вопросам. А хуже всего было то, что мне пришлось выслушать пространную лекцию помощника губернатора о том, какая дисциплинированная у него семья. Я тогда не стал говорить, что его старшего сына вот-вот арестуют за подготовку мятежа. Вы, конечно, понимаете, что это был прежний помощник губернатора, а не тот, которого вы видели на приеме.

Рассказ о работе отнюдь не успокоил Лунзи. Тот, кто способен знать о предстоящем аресте чьего-то сына и не сообщить об этом отцу, сможет легко ее обмануть. Она заставила себя вспомнить его чувства, относящиеся к его детям и внукам. В этом вопросе он вполне способен понять ее.

— А что было дальше с… Погом, так его зовут?

— Да, это сокращение от полного имени Поглин. Семейное имя родственников его матери. Я попросил проявить снисхождение к нему, он был сильно напуган всей той тревогой и последовавшим за ней хаосом, но его мать чувствовала свою вину за его выходку и пообещала парнишке хорошую трепку дома. Я надеюсь, что это было сказано только в угоду мне. Она… слишком много значения придает табели о рангах.

В том, что Зебара не очень любит свою невестку, не было ничего необычного. Лунзи подумала, не было ли это сказано специально для нее?

— А вы навещали вашу семью после холодного сна? — спросил Зебара.

Лунзи покачала головой и осторожно попробовала стоявший перед ней дымящийся суп. Он оказался совсем неплохим, необычным был лишь его бледно-оранжевый цвет и обилие специй.

— Моя прапраправнучка Сассинак помогла мне добраться до Штаба Сектора. Она сирота и сама никогда не видела никого из своих родственников.

— Ого! Разве это не странно? Почему они не забрали ее? — Он снова прикрыл глаза, словно пряча свои мысли.

Лунзи была уверена, что Зебара знает о ней и ее семье, включая Сассинак, значительно больше, чем показывает.

— Они ничего не знали.