Поколения

– Я…, – Максим растерянно прокашлялся. – Айк, ты все не так поняла я…. Нет, ты конечно симпатичная, но я…. Блин. – Он почувствовал, что окончательно теряется и глубоко вздохнув, признался: – В общем, я просто никогда не видел энгмарцев и мне просто интересно, чем вы от нас отличаетесь… ну точнее, чем ты отличаешься от обычной девушки моего вида.

–И как? – поинтересовалась Айка, склоняя голову набок.

– Если не считать шерсти на лице и ушей, то вполне обычная и… Слушай, а на какой факультет ты поступила? – спросил он, уводя разговор в сторону от скользкой темы.

– Факультет космоантропологии и вероятностного развития, – она провела пальцем по груди, где красовался небольшой прямоугольник шеврона с надписью «КиВР-1». – А ты?

– Контакты и сопровождение.

– Сопровождение? – девушка заинтересованно повела ушами.

– Ну, ведение наблюдения за развитием цивилизации и мягкий контроль или помощь в случае угрозы ее существованию.

– Взирающие за историей, – понимающе кивнула энгмарка, – почти как мои родители.

Теперь пришло время Максиму вопросительно посмотреть на свою собеседницу, но та либо не заметила, либо просто не поняла немого вопроса, остановившись возле столба очередного автомата и с интересом разглядывая плавающие над ним голограммы.

– Послушай, можно спросить?

Рука девушки, пытавшаяся поймать один из парящих в воздухе голофруктов, замерла.

– Да.

– Айк, насколько мне известно, энгмарцы еще не вышли в космос, так как ты…

– Как и почему я здесь?

– Угу.

– Так я же сказала, что мы с сестрой прямые потомки «взирающих». Моя семья знает о существовании Конфедерации и Консалидариума, знает реальную историю своего мира и о том, что наш народ некогда был велик и покорял самые дальние уголки галактики. Уже много веков мои предки наблюдают и исподволь контролируют все, что происходит в нашем мире.

– Получается, что твоя семья прям какие-то тайные правители.

– Можно и так сказать.

Девушка склонила голову набок и продолжила забавляться с «призрачными» фруктами, которые скользили вокруг ее руки не позволяя заключить себя в кольцо из пальцев.

– И все же, как ты оказалась здесь?

Айка дернула ушами.

– Я же сказала, что мы знаем о Конфедерации, а они знают о нас. Многие из моей семьи учились в других мирах, а затем стали известнейшими учеными в нашем. И ты неправ насчет того, что мы не можем летать в космос, наши зонды уже достигли ближайших планет. Вот только мой мир до сих пор не может выйти из периода многогосударственности, а это затрудняет дальнейшее развитие.

«А ведь ей почему-то неприятен этот разговор», – неожиданно осознал Максим, не без помощи симбионта, который, отметив нервное подергивание кончиков ушей и топорщащуюся шерстку на щеках инопланетянки, мягко подсказал об этом хозяину, выбросив в его сознание соответствующий инфроэмоциональный пак.

– Что ж, может еще посмотрим, что там находится, – сказал он вслух, указывая на дорожку, упирающуюся в ведущую на вершину холма лестницу.

– Я не против.

Они неспешно поднялись по выщербленным временем и вышарканным прошедшим по ним сотням тысяч ног ступеням и замерли, разглядывая устремленный в небо трехгранный гранитный обелиск. Посередине его черная стрела была надломлена, и в этой выбоине, словно птица в клетке, билось пламя огня – вечного огня.

***

Максим с облегчением стянул с себя форму и, засунув ее в шкаф, с удивлением обнаружил там свою одежду, оставленную в университетской раздевалке перед прохождением медосмотра, однако надевать ее не стал. Достав сумку, он вытащил из нее небольшой серый цилиндрик и тот, повинуясь его мысленной команде, «поплыл» за какие-то секунды обтягивая сперва руку, а затем и все тело тонкой, матовой пленкой; бежевая рубашка с короткими рукавами и светло-серые брюки. Макс глянул в зеркало, подкорректировал длину рукава, рисунок брючного ремня, зафиксировал образ, сохранил, и тут же упростив его до просторной майки и мешковатых шорт, плюхнулся на кровать, заставив Рыжа покинуть свое лежбище на подушке и ворча перебраться на кресло.

«Трудный день, хозяин?» – поинтересовался эскин, вновь сворачиваясь колечком и утыкая нос в пушистый хвост.

– Скорее сумасшедший, – ответил Макс, закидывая руки за голову. – Сумасшедший день, сумасшедший мир, да и я сумасшедший. Приперся на край галактики, романтики блин захотелось.

«Рад, что вы, наконец, осознали хоть какие-то свои недостатки», – мыслеголос лиса просто лоснился от ехидства.

В дверь постучали, и не успел Максим ответить, как она распахнулась, а внутрь просунулась взлохмаченная голова Малышева.

– Макс, ты, где пропадал? Твоя красавица тут места себе не находила.

– Она не моя, – пробурчал Крамов, не поднимая головы.

– Да, да, знаю, вы просто друзья. Вопрос. В шахматы играешь?

– Во что? – Макс приподнялся на локте, удивленно уставившись на товарища.

– Ну в шахматы, – Малышев нарисовал пальцами в воздухе перед собой квадрат. – Доска в клеточку, фигуры, король там, слон, ладья, пешки…

– Я знаю, что такое шахматы, – перебил его Макс, садясь на кровати. – Просто не пойму к чему ты ведешь.