Покопайтесь в моей памяти

– Та самая, у которой была связь с Тарасевичем, – уточнила Зинаида. – И ведь, что интересно, она отказалась идти на поминки. Рюмочку водки выпила на кладбище, а потом ушла. Но перед самым уходом шепнула Нине Николаевне, что знает, кто убил нашего бывшего начальника.

– Она имя называла?

Зинаида покачала головой:

– Нет, сказала только, что есть доказательства. Нина Николаевна потом вспомнила, что Галина приходила и просматривала записи того дня. Потом она хапнула ключ от квартиры Тарасевича, что-то, наверное, искала там.

– Это при мне было: я тогда у нее ключ забрала.

– Ну вот. Может, она и в самом деле знает?

– Нина Николаевна никому об этом не говорила?

– Она-то? Наверняка говорила. Она – хоть интеллигентная с виду, но языком потрепать любит: что с нее взять – училка бывшая!

– Татьяна Павловна учительницей работала, – уточнила Сухомлинова.

– Они обе, потому и болтливые.

– А ты никому не говорила?

– Я – вообще кремень. Мне-то чего болтать… – Зинаида вдруг замолчала, а потом призналась: – Случайно ляпнула зачем-то. Вчера Худайбергенов подошел и спросил, как похороны прошли. В кои веки он нас заметил, ну я и выложила сдуру. Там еще с ним эта помощница депутата была… И еще кто-то проходил, я даже не успела запомнить кто. Может быть, банкир. Но не уверена. Спину только и видела. Пальто темное помню. Но в пальто не один Сопаткин ходит. У Фарбера темно-синее кашемировое, но он ростом пониже. Артист Вертов, потом… Да, вспомнила! Нина Николаевна говорила, что когда Галина просматривала записи, она молчала, а потом вдруг громко произнесла: «Пальто!»

– Что это значит? – не поняла Сухомлинова. – Давай мы с тобой посмотрим.

– Так все записи следователь забрал.

Зинаида спешила домой и, когда Елизавета Петровна спросила, знает ли она номер телефона Галины, ответила, что он у нее где-то записан. Нет времени смотреть, но Сухомлинова сможет найти его в журнале передачи дежурств, где записаны все номера.

Мобильный Галины не отвечал, и тогда Елизавета Петровна решила позвонить по городскому. И там кто-то долго не отвечал, но потом отозвался тихий мужской голос:

– Что еще?

Сухомлинова стала объяснять, что звонит по делу с бывшей работы Галины, но мужчина не дал ей договорить:

– Нет ее. И не звоните больше.

И сразу пошли гудки.

Елизавета Петровна не поняла, почему нельзя звонить, потом подумала, что, вероятно, произошла семейная ссора, и снова набрала тот же номер.

– Я же сказал, – так же тихо, но уже со злостью произнес мужчина, – нет ее и не будет никогда: убили ее.

– Как? – прошептала изумленная Сухомлинова.

– Зарезали. В подворотне. Свидетелей нет, видео нет, ведь мы в простом доме живем – без наворотов разных. Забрали сумочку, а там денег было – кот наплакал. Телефон копеечный и тот… Сережки из ушей вырвали. Следователь говорит, что наркоманы. А зачем наркоманам убивать? Может, конечно, она сопротивлялась: когда в милиции служила, ее приемам самбо обучали. Короче, все – нет больше Галины.

И опять пошли гудки. Перезванивать и спрашивать еще что-то не было смысла. Известие о смерти Галины, которую Елизавета Петровна почти не знала, поразило ее. Если следователь говорит, что ее убили при ограблении, то, может, он и прав, однако откуда полицейские могут знать все. Им, например, неизвестно о тетрадке с записью наблюдений, которую с непонятной целью вела убитая. И о том, что Галина сказала бывшей коллеге, что знает, кто убил Александра Витальевича, да и вообще вряд ли они будут связывать эти два убийства.

И тогда Сухомлинова решила позвонить Бережной и все рассказать ей. Так она и сделала – рассказала со всеми подробностями, не забыла даже сообщить, что Галина опознала какое-то пальто.

Глава пятая

На этот раз Егоров ответил на вызов мгновенно. Но не дал Бережной и слова сказать.

– Прости, Верочка, но нет времени на разговоры – очень занят. Дел выше крыши.

– Так я по делу. Ты слышал об убийстве женщины, которую зарезали якобы при ограблении?

– В сводке прочитал, но почему якобы?

– Да потому что она была еще совсем недавно консьержем в доме, где управляющим был Тарасевич. Она вела наблюдение за жильцами. Не знаю зачем, но предполагаю, по призванию. Когда-то она работала в наружке.

– Может, совпадение?

– Вряд ли. У нее были близкие отношения с управляющим. И она могла знать многое из того, что знал он. Кроме того, на похоронах Тарасевича бывшая консьержка заявила, что точно знает, кто его убил.

– Информация точная?

– Абсолютно. Мало того, мне известно, что эта Галина приходила на свою прежнюю работу, чтобы посмотреть все записи видеонаблюдения, сделанные в день убийства Тарасевича. Смотрела долго, а потом произнесла одно слово: «Пальто».

– Что это означает?

– Откуда я могу знать? Я это видео не смотрела.

Майор замолчал, а потом предложил встретиться и все обсудить. И предложил это сделать немедленно, как будто не говорил несколько секунд назад, что завален делами.

– Так давай на месте, где все произошло, – согласилась Бережная.