Покорение

Но более всех была потрясена Птичка. Она сопровождала тело воина, бледная и дрожащая. Она села близко к старику-шаману и внимательно смотрела огромными карими глазами. Когда шаман попросил принести бульон от вареного сердца, которым надлежало поить раненых, Птичка первая появилась с дымящейся миской в руках. Когда шаман попросил паутины, Птичка первая набрала и принесла ее. Это она собрала травяной чай, восстанавливающий силы.

Пума отпустил своего гнедого и оглянулся в поисках Кармен. Он заметил, что она наблюдает за ним, но держится на расстоянии. Хорошо, подумал он, поговорим позже. Не убежит же она в горы. Пума отправился к шаману, чтобы проведать Угнавшего.

— Рана не кровоточит больше, — сказал шаман. — У него два пулевых отверстия в боку.

Видя удивление Пумы, шаман добавил:

— Одно — входное отверстие, другое — там, где пуля вышла.

— Он выздоровеет?

Старик пожал плечами:

— Он достаточно долго жил с такой опасной раной. Три дня? Если он не умер в пути, вполне возможно, что теперь он выживет.

Они наблюдали, как Птичка внесла еще миску и, преклонив колени, стала поить с ложечки раненого. Глаза Угнавшего открылись, он поперхнулся, закашлялся, и выбил ложку у нее из рук. Целительная жидкость потекла по его шее.

— У него хорошая сиделка, — проговорил тихо Пума.

— Очень, — сказал шаман со странным блеском в черных глазах.

Пума повернулся, чтобы уйти, но, вспомнив что-то, обернулся вновь к шаману:

— Он… — Пума сомневался, говорить ли ему: в конце концов, это не его дело, но все же закончил: — Он говорил что-нибудь о призраках?

Старик покачал головой:

— Нет. — Он пристально посмотрел на Пуму. — Призраки?

— Да, много призраков умерших. Испанцев.

Шаман нахмурился:

— Это дело серьезное.

— Да. — Пума взглянул на раненого: он пил с ложки из рук Птички. — Если он выздоровеет окончательно…

Старик кивнул:

— …тогда призраки уйдут от него. Мы попросим богов.

Пума был благодарен шаману за его понятливость.

— Я убью для вас антилопу.

Шаман кивнул и позвал помощника.

Пума оставил их, когда они совещались. Теперь у Пумы была надежда на выздоровление Угнавшего Двух Коней.

Значит, пора решать собственные проблемы…

Глава 45

Удивленная, Кармен наблюдала, как Пума направляется верхом к загону для лошадей. Боже!К чему было красть ее, претерпевать все эти опасности, если он собирается оставить ее в деревне? И отчего он не глядит ей в глаза? Ее охватил страх. Значит, он задумал что-то ужасное.

Она смирила свой гнев и пошла в вигвам. Донья Матильда последовала за ней.

— Что ты собираешься делать? — спросила дуэнья, садясь на постель Пумы. Она чувствовала себя так непринужденно, будто родилась в вигваме, с удивлением отметила Кармен.

— Делать? — спросила Кармен, стараясь оттянуть время. — Я…

Она обозрела вигвам, прибранный ее же руками, и зарыдала, уронив лицо в ладони. Нет, со старым и преданным другом, каким была донья Матильда, она не может притворяться.

Злость сменилась страхом и горем.

— О, я не знаю, — простонала она.

— Успокойся, успокойся, — гладила ее по голове донья Матильда. — Теперь не по чему так рыдать.

— Есть по чему, — заверила ее Кармен. — Если мне когда и было что оплакивать, так это сейчас.

Донья Матильда терпеливо ждала, когда Кармен успокоится и договорит.

— Не хочешь ли ты рассказать мне, почему он выкрал тебя? — спокойно спросила наконец дуэнья.

Кармен процедила сквозь рыдания: «Нет».

Слишком унизительно и больно было рассказывать правду.

Донья Матильда посмотрела на нее проницательным взглядом:

— И ты не догадываешься, почему он разыскал и выкрал тебя?

Кармен снова покачала головой, но тут ее посетила мысль, что ближе дуэньи у нее никого на свете не осталось. Если не поделиться своим горем с ней, то с кем она сможет разделить его?

Наконец она выдавила из себя:

— Я думаю… что он хочет снова продать меня…

Она наклонила голову и заплакала. Потеря любимого была слишком тяжела для нее. Какона могла полюбить такого жестокосердечного человека? Но даже теперь она любила его; даже зная его зловещие планы на нее, она не в силах была не любить.

— Ах, — простонала она, — есть ли женщина несчастнее меня?

— Продать тебя?! — изумилась донья Матильда. Такого предположения она ожидала менее всего. — И ты считаешь, что он приехал за тобой в Санта Фе, чтобы отобрать тебя у Дельгадо — и вновь продать?

Кармен горестно кивнула.

Донья Матильда выглядела сбитой с толку.

— Я бы поклялась… — пробормотала она. — Кармен, послушай меня.

Кармен, услышав новые нотки в голосе своей наставницы, взглянула на нее.

— Послушай: я оказалась в каньоне, одна в пустыне, затеряна среди скал. Он нашел меня. Он спас меня, доставил обратно к каравану. Я бы умерла, если бы не он.

Кармен кивнула:

— Он сказал мне, что с вами все в порядке.

— Я хочу сказать, — не находя достаточно убедительных слов, пыталась объяснить донья Матильда, — я хочу сказать тебе, что он — хороший человек. Ведь он спас твою и мою жизни! И человек, поступивший так, не может продать женщину, которую он лю… — донья Матильда смущенно кашлянула, — …продать женщину.

— Но, может быть, у апачей другие понятия, — всхлипнула Кармен.