Покорение человеком Тихого океана. Юго-Восточная Азия и Океания в доисторическую эпоху

Что касается Южного Калимантана, то носители языка ма-аньян, несомненно, были первыми мигрантами на Мадагаскар. Это произошло в самом начале I тысячелетия н. э. В это время в Индонезию уже проникали индийские купцы; в мальгашском языке есть ряд санскритских заимствований, попавших в него через индонезийские источники, а не прямым путем. В связи с этим О. Даль предложил считать, что австронезийское заселение Мадагаскара произошло между самым началом нашей эры и 400 Г. Н. э. [308].

Крайне неопределенным в классификациях остается положение западноиндонезийского языка энгано, носители которого живут на небольшом островке к югу от Суматры. Исследование И. Дайена показало, что энгано не имеет тесных связей ни с одним из рассмотренных выше языков. Если это верно, то энгано может быть реликтом более ранней языковой ситуации в Западной Индонезии. Вследствие экспансии гесперонезийских языков за последние 3 тыс. лет прежнее положение коренным образом изменилось. Поэтому встает та же проблема, что и в связи с языковой ситуацией на Филиппинах. По-видимому, Индонезия тоже может считаться прародиной австронезийцев, хотя это и маловероятно[58].

Наконец следует упомянуть еще два западноавстронезийских языка, распространенных в Западной Микронезии: палау и чаморро (язык жителей Марианских островов). Они обнаруживают отдаленное сходство с филиппинскими языками и языками северо-восточной части Индонезии, от которых, видимо, далеко отошли за несколько тысячелетий относительной изоляции.

Восточноавстронезийские и океанийские языки. Группировка океанийских языков (всего их 400–500) включает языки Меланезии, Полинезии и Микронезии (за исключением палау, чаморро и, возможно, япского). Языки западной части провинции Ириан-Джая ранее не поддавались классификации, но не так давно Р. Власт включил их в более крупное объединение — группу восточноавстронезийских языков [136][59].

^{Гипотетическое генеалогическое древо океанийских языков} 

В Меланезии говорят более чем на 300 языках[60]. Эта область характеризуется наибольшей языковой дивергенцией и наиболее сложной языковой ситуацией, что порождает массу споров между специалистами. На островах Меланезии нередки диалектные цепи или сети диалектов, что затрудняет разграничение языков. Значительная лингвистическая дивергенция может быть следствием не только давнего разделения языков, но и длительного заимствования из папуасских языков, равно как и чрезвычайной социальной и политической раздробленности, которая привела к образованию локальных языковых групп и к билингвизму. Как будет показано ниже, И. Дайен без каких-либо коррективов воспринял языковую ситуацию в Меланезии и пришел вследствие этого к заключению, что прародина австронезийцев находилась именно здесь. Однако скорее всего в Меланезии была необычайно высокой скорость расхождения языков.

Поскольку океанийские языки четко выделяются среди других австронезийских фонетически и грамматически, можно предположить, что меланезийские языки сложились в основном в эпоху распада праокеанийского языка, на котором, видимо, говорили в районе Новой Гвинеи примерно в III тысячелетии до н. э.

В. Мильке считает, что носители праокеанийского долгое время сохраняли контакты с носителями языков — предков филиппинских, сулавесийских и восточноиндонезийских языков [982]; с исторической точки зрения это немаловажно. Но едва ли меланезийские языки развивались после распада праокеанийского в полной изоляции.

В 1943 г. А. Капелл выдвинул идею о более поздних последовательных миграциях в Западную Меланезию (в особенности на юго-восток Новой Гвинеи) жителей Калимантана, центральной части Сулавеси, а также Явы или Суматры. В период между 400 и 1200 гг. н. э., как считает А. Капелл, произошли три последовательные миграции [198].

В. Мильке вообще отвергает гипотезу А. Капелла [983], К. Кретьен полагает, что была всего одна миграция [251].

Не будем выяснять, кто из этих ученых прав; сейчас имеются надежные археологические данные, подтверждающие относительно поздние миграции из Индонезии в Меланезию. По всей вероятности, эти миграции оказали влияние на языковую ситуацию в Меланезии.