Покорение горца (ЛП)

Отложив пока этот вопрос в сторону, она толкнула дверь в свою комнату. Мальчик, сидевший на кровати, вскочил, словно испугавшись, что его отругают, но, увидев еду, издал радостный вопль.

Мэгги поставила поднос на столик у камина и стала с удовольствием наблюдать, как паренек запихивает в рот жареную говядину, морковь, горох, лук и яблоки.

Когда он поел, она уложила его в постель, укрыла одеялом и оставила смотреть сны о светлом будущем.

Закрыв глаза, он почти сразу заснул.

Мэгги слушала тихое посапывание Канера, поглаживая его волосы.

— О, Брейден! — прошептала она, гадая, как сообщить ему, что он является отцом.

С одной стороны, она была готова убить его за то, что он бросил своего ребенка. Но с другой стороны, горцу просто неоткуда было узнать о существовании Канера. Бедная мать мальчика, должно быть, и так не знала, что ей делать, а вид Брейдена, целующего другую женщину, наверное, ранил ее до глубины души.

Если бы Мэгги была на ее месте, она, в отличие от бедняжки с разбитым сердцем, смело встретилась бы лицом к лицу с Макаллистером, лапающим другую.

Внезапно по телу пробежала дрожь: а что если она сама уже носит под сердцем дитя Брейдена?

Ответ был простым:

— Я буду любить его так же, как люблю его отца.

Да, она полюбит этого ребенка, как уже любит ту маленькую частичку Брейдена, что тихо сопит сейчас в ее кровати.

Сопит совсем как его папаша. Яблочко от яблоньки недалеко падает…

Наклонившись, она коснулась лба Канера легким поцелуем:

— Счастливых снов, дорого́й.

Она накинула на него одеяло и отправилась искать его отца.

Брейден сидел в зале в одиночестве. Все остальные уже давно отправились спать, готовясь к тому, что предстоит завтра.

Даже Син где-то запропал, оставив Брейдена гадать, уж не нашел ли наконец его брат шотландскую девушку по своему вкусу. А здесь определенно было из кого выбрать.

Плохо, что впервые в жизни все эти красотки оставили его абсолютно равнодушным.

Брейден выругался.

— Она превратила меня в чертова евнуха, — пробормотал он и допил оставшийся в кружке эль.

И тут ему вспомнились слова Мэгги: «Ты предпочитаешь глинтвейн».

Еще раз ругнувшись, он поставил кружку на стол. Как эта девчонка ухитрилась пробраться в его тщательно охраняемое сердце? Как она это сделала?

Вновь и вновь он ощущал ее рядом с собой. Слышал ее шепот, чувствовал ее дыхание на своей коже. Закрыв глаза, он наслаждался воспоминаниями.

А затем опять чертыхнулся.

Он изгонит ее из своих мыслей. Решено.

— Брейден?

Услышав голос Мэгги, раздавшийся из-за спины, он чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности.

Обернувшись, горец увидел ее, стоящую в тени.

— Я думал, ты уже будешь в постели к этому часу.

— Я не могу уснуть, — сказала Мэгги,

Она подошла ближе, встала напротив Брейдена, повернулась к нему лицом и уперлась ягодицами в край столешницы.

Горец уставился в кружку. Он боялся, что если взглянет в эти глубокие янтарные глаза, они увлекут его, заставив забыть о том, что он должен — а точнее, не должен — делать с Мэгги.

— Что у тебя на уме? — спросил он бесстрастно, хотя внутри все кипело.

— Я думала над тем, что ты мне когда-то сказал.

Она сделала паузу, и когда стало ясно, что она не собирается заканчивать свою мысль, Брейден совершил ошибку, взглянув на собеседницу.

Его сердце кольнула боль из-за растерянности и печали, которые он увидел в ее глазах. Сдвинув брови, Мэгги смотрела в пол рядом со стулом.

— И что я сказал? — напомнил ей горец, несмотря на то, что голос в его голове твердил: лучше не касаться этой темы.

Мэгги подняла глаза, сверля его взглядом:

— Ты сказал, что хотел бы завести семью. Ты говорил это серьезно?

Нутро скрутило. Так вот что у нее на уме! Теперь она добивается, чтобы он женился на ней. А он не может этого сделать. Он не должен.

— Послушай, ты не подумай, что…

— Я и не думаю о браке с тобой, — резко оборвала она его. — Тебе нужна не такая, как я, и мы оба это знаем. Я просто хотела узнать, действительно ли ты говорил то, что думаешь. Ты хочешь детей?

Брейден не мог взять в толк, с чего бы Мэгги спрашивать о таком.

Перед глазами невольно возник образ ребенка. Девочки с такими же, как у ее матери, вьющимися рыжеватыми волосами и отцовскими яркими глазами орехового цвета. Он так ясно увидел ее и услышал, как она на бегу заливается нежным смехом, что можно было подумать — малышка реальна.

И хуже этого видения был неожиданно возникший в душе́ порыв сделать этого ребенка явью.

— Нет! — взревел он, желая выкинуть эту мысль из головы как можно быстрее.

Мэгги побледнела.

— Понятно, — сказала она тихо, а затем, оттолкнувшись от столешницы, двинулась прочь от стола. И от Брейдена.

Горец потянулся, схватил ее за руку, удерживая рядом с собой:

— Мэгги, подожди, я не это имел в виду.

— Именно это, — возразила она, вырывая руку из его хватки. — Я достаточно ясно расслышала, каким пылким было твое отрицание.

— Оно не имело отношения к твоему вопросу.

— Тогда к чему?