Покорение Южного полюса. Гонка лидеров

В плохо, почти случайно подобранной команде корабля мало кто психически и физически соответствовал требованиям полярных исследований. Ещё меньше было тех, кто мог справляться с недостатками собственной натуры. Их поджидали все стрессовые факторы длительной полярной экспедиции. Ощущение полной изоляции; теснота небольших помещений; одни и те же лица день за днём и месяц за месяцем; угрозы враждебной среды; свирепый ветер, жестокий холод и, конечно же, темнота полярной ночи, когда солнце месяцами не поднимается над горизонтом. Темнота сама по себе казалась пыткой. Люди на «Бельжике» стали первыми, кому предстояло пройти через все круги ада здесь, на юге. То, что об этих испытаниях уже знали по опыту северных зимовок, было слабым утешением. Кроме того, судно затерялось в неотмеченном на карте море, вдали от неизвестного берега. Люди не знали, смогут ли вообще когда-нибудь выбраться изо льдов. Их мучили неопределённость и страх. Вдобавок ко всему этому их охватило разочарование, паника и негодование из-за того, как проходила экспедиция. Два матроса потеряли рассудок. Время от времени каждый из членов команды оказывался на грани безумия. «С точки зрения психики, — позднее писал доктор Кук, — прогноз сводился к превращению корабля в сумасшедший дом».

«Бельжика» была не готова к зимовке во льдах. Зимней одежды на борту хватало лишь для четырёх человек, запас продуктов рассчитывался максимум на год. Цинга распространялась со скоростью эпидемии.

Как известно, цинга вызывается недостатком витамина С, необходимого для полноценной жизни. Хотя его функция до сих пор не до конца понятна и изучена. Организм человека, морской свинки и обезьяны, к сожалению, не в состоянии синтезировать его самостоятельно и потому должен получать этот ценный элемент с пищей. Кроме того, витамин С нестабилен, он разрушается в процессе приготовления еды традиционными способами и содержится только в свежих продуктах.

Исторически цинга была заболеванием сообществ, отрезанных от нормальной пищи и вынужденных продолжительное время жить на консервах. Она преследовала корабли, находившиеся в длительном плавании. В былые времена от цинги погибало больше людей, чем от меча. Это был настоящий бич всех экспедиций. Вот яркое (и клинически точное) описание цинги, сделанное Камоэнсом, португальским поэтом эпохи Великих географических открытий, жившим в XVI веке:

От гибельной, неведомой болезни…
…дёсны гнить внезапно начинали.
И рты страдальцев гниль переполняла
И бедных мореходов отравляла.
Тяжёлый смрад, что исходил от гнили,
Грозил нам неизбежным зараженьем[18]

.

Если цингу не лечить, она всегда ведёт к летальному исходу. Когда «Бельжика» отправлялась на юг, действие витаминов оставалось неясным, и причина цинги, таким образом, неизвестной. Но свежие продукты всё-таки считались проверенным средством несмотря на то, что ортодоксальная медицина окружила данную тему искусственными и не совсем адекватными теориями. Доктор Кук, учитывая свой арктический опыт, игнорировал эти теории и возлагал надежды на тюленье мясо с кровью. В своих предположениях он существенно опережал состояние медицины того времени и во многом оказался прав. Лёд вокруг «Бельжики» был просто усеян тюленями и пингвинами. Поэтому команда смогла сделать значительные запасы. Шкуры использовали для изготовления одежды, жир — для восполнения потери энергии. Кук хотел, чтобы мясо стало основным продуктом питания в профилактике цинги. Де Жерлаш посчитал это критикой предложенного им выбора продуктов и обиделся. В качестве компромисса он позволил время от времени готовить мясо тюленей и пингвинов для тех, кто хотел этого. Большинство как раз и не хотело, поэтому экспедиция продолжала жить на консервированной пище. Неизбежным следствием стала цинга с опухшими конечностями, побледневшими дёснами, выпадающими зубами, глубокой депрессией и психическими отклонениями.

От цинги погиб Данко. Он умер 5 июня, заболев во время зимовки. Питая какую-то иррациональную антипатию к тюленям и пингвинам, он говорил, что лучше умрёт, чем будет их есть. Данко похоронили без всяких церемоний, попросту опустив в полынью. Оставшихся в живых пугали мысли о человеке, плавающем прямо у них под ногами, а жуткие стоны льда не давали покоя ни днём, ни ночью.

20 июня, в канун дня зимнего солнцестояния, когда солнца не было видно уже целый месяц, Амундсен, окружённый болезнями, темнотой, депрессией и психическим нездоровьем, написал: